Четыре всадника раздора

– Оксана Сергеевна! – громко позвал Бергман.

С полминуты было тихо, потом щелкнул замок, и дверь приоткрылась.

– Что вам надо? – спросила женщина.

Я видела только седые волосы и настороженные глаза.

– Поговорить о Зорине, если вы не против.

– О каком еще Зорине? – В голосе появился страх.

– Зорин Максим Александрович. Неужели не помните? Вы ведь, кажется, дружили когда-то?

– Ничего подобного, – отрезала она и добавила: – Это он вас прислал?

– Нет. Мы расследуем исчезновение его жены.

– Вы из полиции?

– Мы – частные сыщики, и готовы компенсировать ваше время, потраченное на беседу с нами. Любая сумма. В разумных пределах, разумеется.

– Я вам не верю, – дверь она не закрывала и выжидающе смотрела на нас.

– Чему конкретно не верите? – вежливо поинтересовался Бергман.

– Откуда вы обо мне узнали? Он сказал? Чушь. Он небось обо мне и не помнит.

– Может, мы продолжим беседу в более подходящем месте? В кафе, например? Я видел неподалеку вполне приличное.

– Ладно, заходите.

Женщина распахнула дверь. Мы вошли в тесную прихожую.

Гаврилюк набрала номер на своем мобильном, отошла в сторону и сказала:

– Ко мне тут пришли. Перезвони через полчасика. Если что, сообщи в полицию.

Я была уверена, слова эти адресовались исключительно нам, никому в реальности она не звонила, но после этого заметно успокоилась.

Бергман помог мне снять куртку и повесил вместе со своим пальто на допотопную вешалку. На стене рядом висел календарь пятилетней давности. Фото котиков успело выцвести. Гостиная выглядела также безрадостно, мебель из ДСП, потертый диван, на столе возле окна новенький ноутбук.

– Садитесь, – указала она на диван.

Сама предпочла стул, стоявший возле двери, старательно держась подальше от нас.

– Вы про деньги просто так сказали? – нахмурилась она.

– Вовсе нет, – Бергман достал купюру и, приподнявшись, положил на стол. – Это для начала. Если ваш рассказ покажется нам интересным…

– Он точно не знает, что вы здесь? – перебила она, быстро подошла и сунула банкноту в карман вязаной кофты, которую надела поверх цветастого халата.

В квартире, как я успела заметить, было довольно прохладно.

– Вы Зорина имеете в виду? – уточнил Бергман.

– Кого же еще?

– Наш клиент – его теща. И о своих действиях ставить его в известность мы не обязаны.

– Теща? Вот как… Получается, она его подозревает?

– Мы пытаемся найти госпожу Зорину. И надеемся на вашу помощь, – несколько устало произнес Максимильян.

Оксана кивнула, точно соглашаясь, и тут же спросила:

– Как вы меня нашли?

– Это было совсем нетрудно. – Бергман кивнул на компьютер. – Много времени проводите в сети?

– Я инвалид второй группы. На приличную работу не берут, а полы мыть за копейки здоровье не позволяет. Приходится перебиваться случайными заработками. Муж ушел, как только меня из больницы выписали. Оказывается, у него давно была семья на стороне. Вот так. Мужики – сволочи. Я на нервной почве инфаркт перенесла. Это в придачу к раку груди. А он машину забрал и все деньги, что были. Хорошо хоть эта квартира моих родителей, а то бы половину точно отсудил.

Лицо ее нервно кривилось, в глазах ненависть, то ли к бывшему мужу, то ли ко всему миру в комплексе.

Димка сказал, она моложе Зорина на два года, но выглядела лет на десять старше. Худая, неряшливая, с растрепанными седыми волосами, даже без ее рассказа становилось ясно: жизнь ее не особо радовала.

– Расскажите нам о Зорине, – попросил Бергман.

– Ну да. Кому интересны мои проблемы. Я Зорина сто лет не видела. Особо рассказывать нечего, если вас не интересуют его студенческие годы…

– Почему же, интересуют. Вы учились вместе?

– Он на два года старше. Слушайте, я правда мало что знаю… – вздохнула она.

– А как же ваш комментарий? – Женщина замерла, во все глаза глядя на Максимильяна. – Я имею в виду, загубленные души?

– С чего вы взяли? Какой комментарий?

– Если хотите, я процитирую дословно.

– Не надо, – отмахнулась она. – Зорин догадался, что это я. Да?

– Вы, должно быть, не поняли. Этот вопрос с господином Зориным мы не обсуждали. Использование ника вместо собственного имени – вовсе не гарантия анонимности.

– Ну да, я написала этот комментарий. И что? – разозлилась Гаврилюк.

– Он нас весьма заинтересовал. Что неудивительно, учитывая произошедшее с его женой.

– Из полиции тоже могут прийти?

– Если обратят внимание на комментарий, то вполне вероятно.

– Ну и пусть. Я написала правду.

– Давайте поговорим об этом, – мягко предложил Бергман.

– Зорин – мерзавец, – отрезала она. – Всегда таким был. Никого ни в грош не ставил, разговаривал свысока. Учился так себе. В общем, ничего из себя не представлял. Зато теперь во дворце живет и ездит на крутых иномарках. Сомневаюсь, что хватило ума самому заработать. Слышала, он выгодно женился, а жена возьми да и исчезни. Удобно, да? Никто бедняжку так и не нашел. А он опять женился на богатой. И вот ведь какая незадача: вторая жена тоже пропала. Наверное, кто-то побогаче на примете есть.

– Нам известно о двух женах, – вздохнул Бергман. – Что за третья душа, о которой вы написали?