Четыре всадника раздора

– Предположим, она явилась выяснять отношения, но в этот раз все закончилось плохо для нее, а вовсе не для пассии Зорина.

– И сейчас она где-то залечивает раны?

– Я бы, кстати, психушки проверил, – сказал Клим. – Вдруг муженек ее туда упрятал, а мамаше сказать забыл, чтоб не таскалась с апельсинами и не досаждала врачам.

– Интересная версия, – кивнул Бергман.

– На бывшую любовницу Зорина, Марину Мельникову, тоже стоит обратить внимание.

– С какой стати? – спросил Клим.

Отвечать на этот вопрос мне не пришлось, потому что заговорил Бергман.

– Она рассчитывала, что Зорин на ней женится, просто потому, что он стал соломенным вдовцом, или у нее была куда более веская причина?

– Укокошили первую супругу на пару, а Зорин с крючка вдруг сорвался? – хмыкнул Клим. – Оттого она вены и резала? А что, мне версия нравится. Могла, кстати, и со второй женой помочь. В надежде на большую благодарность.

– У тебя какие новости? – спросила я Бергмана.

– Нелли ищут, но о преступлении речь пока не идет. Так что у следствия нет повода подозревать Зорина.

– Ну да. Если нет трупа, то преступления вроде бы тоже нет.

– О многочисленных любовных связях Зорина им известно? – спросила я Бергмана.

Он пожал плечами.

– Зорин признал, что в прошлом они были. Но после инцидента с секретаршей он – верный супруг.

– А как же некая Алла?

– Она могла появиться позднее или твоя подруга ошиблась.

– Или Зорин попросту соврал.

– Алла Дмитриевна Самохина, – сказал Клим. – Работает в юридической фирме «Охлопьев и К^о». Офис-менеджер. Кто-нибудь знает, что это такое? – усмехнулся он. – Сегодня Зорин заезжал в эту контору, пробыл минут двадцать, затем отъехал на пару сотен метров и стал ждать. Из конторы выпорхнула девица, и они немного пощебетали, сидя в его тачке.

– Значит, подружка, скорее всего, есть. Если это не что-то другое… – заметил Бергман.

– Что? – нахмурилась я. – Он пытается провернуть какую-то аферу, связанную с деньгами жены? Офис-менеджер в этом вряд ли особо поможет.

– Кто знает, – пожал Бергман плечами, а Клим продолжил:

– Это не самое любопытное. Простившись с девушкой, Зорин отправился в село Ступино, что в двенадцати километрах от города. И больше часа находился в доме местного священника, отца Тихона. Тот вышел его провожать, прощались весьма дружески.

– И что здесь интересного? Скорее всего, отец Тихон – его духовник, у Зорина непростой период в жизни…

– Ты не дослушала, – сказал Клим. – Я потолковал с одним словоохотливым мужичком из местных. Отец Тихон, в миру Мерзляев Тихон Андреевич, от службы отстранен. Но по-прежнему проживает в доме, принадлежащем церкви, а на службу сюда приезжает священник из города. На сайте епархии есть подтверждение, с формулировкой «временно отстранен», но, как всегда, никакой конкретики, слуги божьи предпочитают помалкивать. Мужичок рассказал, что батюшка ох как непрост, и известен тем, что изгоняет бесов. Едут к нему со всей России и даже из ближнего зарубежья. До поры до времени в епархии на это смотрели сквозь пальцы, хотя церковь, как я понял, все это не приветствует. Но не так давно вышел скандал: привезли бесноватую девку, а после изгнания дьявола она угодила в больницу. Ее отец, который обо всем узнал задним числом, обратился в прокуратуру. Девицу из больницы вскоре выписали, но замять скандал сразу не получилось, поэтому батюшка пока безработный.

– И какое все это имеет отношение к нашему делу? – спросила я.

Клим пожал плечами.

– Я бы с батюшкой все-таки поговорил, – с задумчивым видом произнес Бергман. – У тебя все?

– Да, не считая одного момента: дочь Зорина сегодня вышла через калитку позади дома и спустилась в овраг, где и пробыла довольно длительное время.

– Что она там делала?

– Ничего. Устроилась на поваленном дереве и просто сидела. Я спускаться не стал, видел ее сверху.

– Может, она курила или еще что-нибудь? – предположила я. – В общем, занималась тем, что не предназначено для глаз родителя.

– Ничего подобного. Она просто сидела, сунув руки в карманы куртки. И что-то бормотала себе под нос, губы шевелились, но я ничего не расслышал.

– Стихи сочиняла? – предположила я.

Клим пожал плечами.

– Или молилась. Или жаловалась на свою сиротскую долю. Вариантов много.

– Девочка хотела побыть в одиночестве. Ничего необычного в этом нет. Допустим, овраг не самое подходящее место, но он рядом с домом…

– С девочкой следует поговорить, но Зорин нам это вряд ли позволит. Вот еще что. Передвижение Нелли в день исчезновения пытались отследить по камерам. Но ее машину зафиксировала лишь одна камера, находится на углу Добролюбова и Почтамтской.

– И что? – не поняла я, этот факт нам уже был известен.

– Интересно, что та же камера дважды зафиксировала машину Зорина. Двумя днями раньше. Он проехал в сторону Почтамтской, а через сорок минут вернулся обратно.

– И как он это объяснил?

– Никак. Ему приходится много перемещаться по городу.

– Он один ехал или с водителем?

– Водитель у него есть, но чаще он сам за рулем. В тот раз было именно так.

– С водителем следователи говорили?