Четыре встречи. Жизнь и наследие Николая Морозова

Но есть и еще одна иллюзия, уничтоженная современной войной. До сих пор часто говорили: «необычайное усовершенствование орудий истребления сделает скоро войны невозможными». А теперь мы видим, что это приводит только к изменению военной тактики. Истребительные пулеметы и шрапнель только заставили воюющих уйти с земной поверхности в траншеи. Возникающие теперь флотилии подводных лодок, когда они будут достаточно многочисленными, сделают невозможным существование эскадренных броненосцев и больших крейсеров, но взамен их останутся они сами вместе с мелкими и быстроходными боевыми судами. Выиграет от этого только одна островная часть Великобритании, высадка в которую в Европе, Австралии или Африке сделается надолго невозможной, но Индия при этом останется уязвимой до тех пор, пока не будет способна защищать сама себя. Летательные аппараты вроде современных аэропланов и воздушных кораблей, как и можно было ожидать с самого их возникновения, оказались неоценимыми только для разведочной службы, и все попытки сделать из них серьезные орудия разрушения оказались тщетными. Как ни громадны немецкие цеппелины, но и их боевые действия свелись на практике на одно простое хулиганство, без всякого влияния на окончательные результаты войны. И кроме того, чем более велик и могуч воздушный корабль, тем уязвимее он с земной поверхности и еще более с высоты, в которой легкий и быстрый аэроплан может носиться кругом него, как ласточка вокруг тяжелой и неповоротливой птицы.

Но может быть, средства вроде ядовитых газов, примененные впервые германским правительством, сделают войны невозможными?

Действительно, эти газы окончательно разрушают в войнах то, что нам с детства восхваляли в сказках, т. е. представление о проявлениях героизма. Какой уж тут героизм! Когда воин бросается на вражеские ряды, хотя бы даже на пулемет, и погибает, его провозглашают героем лишь потому, что тут представлялась хоть маленькая возможность уцелеть или способствовать своей гибелью победе. Но кто назовет героем, а не самоубийцей, человека, который бросится в туман ядовитого газа и в нем сейчас же задохнется? Ясно, что война с применением подобных средств теряет последнюю «привлекательность и поэзию».

Однако и это средство едва ли способно уничтожить войны, потому что против ядовитых газов уже придуманы особые респираторы. Все, что здесь достигнуто, — это невозможность употреблять подобное средство в мирное время, при обучении войск, чтобы не отравить всей земной атмосферы.

Одним словом, усовершенствование орудий истребления способно лишь осложнить войны. Прекратить же их может только достижение (ими же самими или другими более гуманными средствами) их двух главных эволюционных задач, о которых я все время только и говорил, т. е. окончательного освобождения человечества от эгоистической энергии и объединения всех земных племен и народов в одном общем сложном целом, абрисы которого рисовались знаменитым полководцам вроде Юлия Цезаря и Наполеона в форме всемирной империи, а великим общественным деятелям вроде Вашингтона — в форме Всемирных Соединенных Штатов.

Какая из этих двух форм будет достигнута в более или менее отдаленном грядущем, покажет только оно само. Мы же, отдельные люди, можем только симпатизировать той или другой из этих форм, в зависимости от нашего личного вкуса, и стараться, как граждане своей страны и дети всего человеческого рода, направлять естественный поток исторических событий в наиболее симпатичное нам русло.

Если мы не желаем новых войн, еще более кровопролитных, чем настоящая, мы должны при окончании войны не только не разрушать уже создавшихся международных союзов, но расширять и укреплять их всеми возможными способами и сделать их более тесными посредством постоянных и обязательных учреждений, достаточно сильных, чтобы проводить свои решения в международную жизнь.

Тогда, быть может, войны и не понадобятся более для дальнейшей психической и гражданской эволюции человечества…

Но это все возможно, конечно, лишь в том случае, если, как я не раз повторял, носители альтруизма уже взяли в нас верх над носителями эгоистической энергии.

Есть ли хоть какие-нибудь указания на это?

Мне кажется, что да и что даже в самых наших войнах мы можем видеть, что перелом в борьбе добра со злом уже совершился в душах множества людей.

Разве вместе с боевыми армиями не мчатся теперь на поля сражений десятки тысяч сестер милосердия? Разве тысячи врачей не доходят до полного изнеможения, перевязывая день и ночь раны не только своих собственных воинов, но и враждебных им? Какое поразительное противоречие в современных войнах среди культурных народов! Одна часть людей наносит без устали раны друг другу, а другая старается их исцелять! И обе эти части не противники друг другу, а прекрасно уживаются вместе!