Четыре зеркальца

Она уже три года, как развелась, а двадцать пять лет – это не шутка, красота тоже имеет срок годности. Тамара вздохнула и принялась за работу. К великому сожалению, на руке у клиентки второй брак отсутствовал. И на правой, и на левой, и в картах, и в хрустальном шаре. Но было другое.

– Вы знаете, – задумчиво начала гадалка, – бывает, рядом с вами живет человек, которого вы сначала не замечаете, но потом понимаете, что это и есть ваша судьба. Я вижу у вас на руке еще одну линию, тесно связанную с вашей жизненной. Ваша судьба, как будто, раздваивается, видите? – Она вывернула руку Лены так, что та чуть не вскрикнула от боли. – Это ваша половинка, и это намного важнее…

Среди друзей и знакомых Лены достойных половинок не было, но Тамара слушать об этом не желала и повысила голос:

– И еще я вижу у вас скорое приобретение. Возможно, вы получите наследство или что-то другое, очень важное, что изменит всю вашу жизнь. Идите и подумайте, что я вам сказала!

Она отодвинула от себя коварную руку, давая понять, что работа закончена, но Лена не унималась:

– А замуж я выйду?

Ну, что ты будешь делать! Замуж все хотят, да не на всех мужей хватает. И зачем ей это? Молодая, красивая, свободная, а замуж пойдет за какого-нибудь… Тамара уже готова была рассердиться, как, вдруг, увидела над головой у клиентки корону из водяных брызг с отогнутыми наружу лепестками с маленькими шариками на концах, похожую на стоп-кадр упавшей в воду капли. Высоко над короной зияла чёрная дыра. Ничего подобного гадалке раньше видеть не приходилось, но она знала, что именно так должен выглядеть настоящий Венец безбрачия. Все венцы, которые она раньше диагностировала, были ее догадками или карточными раскладами, но чтоб так, вживую… Обалдеть!

Тамара с восторгом наблюдала редкое явление, но в этот момент дверь салона с лязгом распахнулась, и в прихожую ворвался взъерошенный молодой человек, чем-то сильно разозленный:

– Ваши клиенты весь туалет изгадили, а он один, на весь этаж!

Тамара не реагировала.

– Эй, эй! Я здесь! – он пощелкал пальцами перед носом застывшей гадалки. – Туалет убирать будем?.. Вы что здесь, накурились?

– А? Да-да-да! – Тамара очнулась. – Идёмте, идёмте! Милочка, приходите завтра! Видите, что твориться? Денег не надо!

В коридоре Лена улучила момент и шепотом спросила осматривающую туалет Тамару:

– A, если брак недолгий, он считается?

Молодой человек хмыкнул и страдальчески закатил глаза. Дверь в туалет захлопнулась.

2. РАСПИСКА

Из слов гадалки Лена поняла, что со вторым замужеством, обещанном ей бабушкой, могут быть проблемы. Бабушку уже не спросишь – в минувший вторник минуло сорок дней, но Тамара что-то говорила про наследство.

Лена порылась в сумочке и извлекла почерневший от времени листок, покрытый арабской вязью. Этот листок выпал из переплета старинного евангелия, которое она нашла в глубине книжного шкафа после смерти бабушки. Сначала Лена решила, что это часть переплета, но потом обратила внимание на аккуратно вырезанное углубление, в котором находился листок, заклеенное двумя слоями бумаги – тончайшей папиросной и грубой пергаментной. Так могли хранить только ценные документы, и даже не хранить, а прятать, поскольку, о тайнике не знала даже бабушка, а уж она-то непременно рассказала бы о таинственном листке любимой внучке. Под арабской вязью стояла ярко-алая печать с двумя скрещенными кривыми саблями и голубем с распростертыми крыльями. Сабли были высоко подняты, и создавалось впечатление, что голубь бьется в клетке. Краски на печати совершенно не выцвели, и это было странно, учитывая почтенный возраст документа.

Пока Лена искала листок, она успела спуститься на второй этаж и теперь стояла перед высокими двустворчатыми дверями с табличкой «Туристическое агентство «Трасн-Тревел-Интернешнл». Рядом на полу валялся лист бумаги с красными буквами «Переводы».

– Они съехали. У вас какой язык?

Лена подняла голову. По узкой лестнице спускались стройные девичьи ноги в желтых кедах, затем показалось простенькое платьице в цветочек и наконец милое веснушчатое личико в обрамлении огненно-рыжих волос. Девушка подошла к Лене и остановилась. Глаза у нее были весенними, голубыми и чистыми, как таящий снег в горах и теплыми, как майское солнце. В них что-то плавилось, струилось, кружило голову и проникало в самое сердце. Несмотря на кажущуюся простоту, девушка определенно представляла опасность. Потенциальная соперница – Лена это поняла сразу, но соперничать пока было не из-за кого, а с листком, который она держала в руке, следовало разобраться.

Голубоглазую девушку звали Дианой. Листок, оказавшийся распиской на получение какого-то дубликата "по праву принадлежащего предъявителю", она с грехом пополам перевела. Получилось не слишком связно, но адрес, по которому следовало обратиться, Диане был знаком. Речь шла о ювелирном доме в старой части Стамбула.

– Здесь сказано: без срока давности, то есть, можно ехать и получать.

– Не знаю… – протянула Лена. Поездка в Турцию в ее планы не входила, но Диана не сдавалась.

– А ювелирный дом? Вдруг, что-то ценное?