Четыре жизни. 3. Производственник

Вызвал, попытался объяснить временность транспортных сложностей. Постепенно тон разговора начал повышаться, лаборанты ушли из кабинета. Через некоторое время «заваливаются» все трое в кабинет с заявлениями об увольнении по собственному желанию. Ситуация чрезвычайно неприятная, т. к. имеется острый дефицит квалифицированных лаборантов. Я попросил с заявлениями заходить по одному. Сразу влетает Короткова (женщина в возрасте, к тому же и председатель цехкома), ни слова не говоря, пишу резолюцию «не возражаю против увольнения без отработки». Двум другим предложил оставить заявления и отрабатывать в соответствии с КЗОТом. Началась «какая-то беготня», я публично заявил, что никого не выгоняю, каждая из трёх может просто порвать заявление. Амбиция Коротковой не позволила ей это сделать, а две «подруги по несчастью» продолжают работать на ТНХК до сих пор. Резонанс от проведённой акции в коллективе ЦЗЛ был силён, все быстро убедились в известной истине, что незаменимых людей в производственном процессе быть не может.

---------—

Уважаемый читатель! С начала моей деятельности на ТНХК в ходу у руководителей была крылатая фраза Гетманцева (смысл) «у нас нет мужчин и женщин, есть работники томского нефтехимического комбината». Где-то, через год-два, когда начался массовый набор кадров, фраза потеряла актуальность, прежде всего для меня, хотя женский вопрос будоражил и другие подразделения.

На ТНХК трудно пускалось импортное производство полипропилена. Причина не только в качестве оборудования и технологии, но и в том, что одновременно, вернее, с некоторым опережением запускалась мощная «вспомогательная» инфраструктура, состоящая из автономных крупных промышленных объектов (сырьевая база, водоснабжение и канализация, азот и кислород, тепло и пар разных параметров, электрохозяйство, очистные сооружения…). Не хватало квалифицированных рабочих кадров.

В чью-то чиновничью голову в Москве постучалась гениальная идея, апробированная полвека назад. И вот на комбинате появляются 60 южных девушек, принудительно распределённых выпускниц ГПТУ из Гурьева, представители титульных национальностей Казахстана и Средней Азии, ни одного мужчины. Все имеют удостоверения аппаратчиков 3-го разряда химического производства. Начальники цехов завода полипропилена наотрез отказались их брать на работу (не женское дело!), для лаборатории у них квалификации не хватало (мне не пришлось долго объясняться с кадровиками), распределили девушек на «вспомогательные» объекты.

По гигантской стройке шорох прошёл: «Наши приехали!». Повторюсь. На сооружении комбината трудились тысячи военных строителей, призывавшихся, преимущественно из южных регионов СССР, больше узбеков и каракалпаков, немало казахов, армян и азербайджанцев. Прошло несколько дней и рабочее общежитие временами, сначала по выходным, затем ежедневно стало напоминать осаждённую крепость. Не пускали вахтёр и народная дружина, солдаты лезли через окна второго-третьего этажа, оттуда же и выпрыгивали при неплановых проверках и по утрам. Большинство приезжих девушек вообще прекратили ходить на работу, только развлекались.

После письменной жалобы коменданта Гетманцев, посадил в автобус начальников цехов, партком, поехали разбираться с делами в общежитии. Одна комната, другая, люди на смене, внешне порядок. Наконец, протискиваемся в комнату, где лежит на кровати дородная, не меньше 100 кг, симпатичная темноволосая молодая женщина (на нынешнем сленге «классная тёлка»), отдыхает. Ноль внимания на кучу начальствующих мужиков. Секретарь парткома приступает к воспитанию, дескать, перед тобой стоит генеральный директор. Женщина с томной улыбкой приняла полусидящую позу.

— Почему не ходите на работу?

— Не хочу!

— Вы не работаете, на что живёте?

— А Вам какое дело?

Бессмысленный разговор продолжался, но я уже ждал директорскую компанию в коридоре.

В течение двух-трёх месяцев девушки из Гурьева исчезли с комбината, думаю, вернулись в родные края.

Описывая данный производственный эпизод, вспомнил смешные рассказы заочников Тюменского индустриального института, как в начале 70-х ленинградских проституток, человек 500, единовременно принудительно отправили в Нижневартовск, Сургут, Нефтеюганск на перевоспитание (выйдут замуж за нефтяников, остепенятся и осядут в Сибири). Результат — вытрезвители переполнены, срочно пришлось открывать женские отделения. Отбой!

Любая хорошая идея превращается в фарс от неумного применения. Вспомним «хетагуровок», тысячи и тысячи девушек по призыву комсомола добровольно ехали в 30-е годы на Дальний Восток. Руководство страны решало (и решило!) важнейшую задачу — стабилизировать население созданием новых семей, прежде всего в районах строительства крупнейших военных объектов Комсомольска и Николаевска на Амуре.