Четыре жизни. 3. Производственник

Поразило в Папенбурге обилие мест продажи подержанных машин. Хорошее авто можно было купить за 7-10 тысяч ДМ. У нас в наличии 2 тысячи, мама пыталась занять у сестёр, никто не дал. Прошли времена, когда родственники в Казахстане кормились около моих родителей. На этом мечты о хорошей европейской машине прекратились, в следующие поездки в Германию на эту тему даже не заикался, хотя зять Саша Машкин несколько лет занимался перепродажей автомобилей российским морякам и перегоном машин в Казахстан.

Произошёл в Папенбурге и неприятный внутрисемейный инцидент. Года полтора назад мама написала, что они получили отказ на вызов моей семьи в Германию. Особо не переживал, отказали, ну и чёрт с ними. Причины в письме мама не указала, но когда я прочитал написанную откровенную белиберду, возмутился, почему текст не прислали, чтобы можно было подготовить резкий ответ немецким властям по существу и попытаться переломить ситуацию. Не исключаю, что не помогло бы, но отсутствие немедленной письменной реакции заявителя (родителей) формально подтверждает согласие с принятым решением. Реакция мамы удивила: «А кем ты будешь работать в Папенбурге? Дворником?» «Мама! Я же никогда не говорил, что собираюсь жить в Папенбурге!» В моём представлении Папенбург в Германии — нечто вроде Талды-Кургана в Советском Союзе, небольшой тихий городок для проживания пенсионеров. Импульсивная реакция негативно подействовала на родителей, мама плакала, отец, молча, курил на балконе. Получилось, что я их обидел. Плевок германских бюрократов «достал меня до печёнок». Хорошо понял, энергия мамы на исходе, бороться за мой вызов некому. Родители так гордились своим сыном, достигшим высокого, по их мнению, положения в России, что, глядя на существование племянников, дочки с мужем в Папенбурге, не могли представить меня в аналогичном состоянии. И считали, в России мне лучше. К счастью, мама не застала моё падение. Необходимое пояснение. Я не собирался переезжать в Германию, но рассчитывал на двойное гражданство и работу в Томске (России) представителем фирмы ТЮФ (Берлин-Бранденбург), занимающейся аккредитацией предприятий в соответствии с международной системой качества. И предварительные переговоры провёл с руководителем фирмы в Берлине в июне 1992 г. во время обучения. Более того, фирмачи звонили из Берлина в Томск в сентябре 1992 г., интересовались как дела с оформлением моих документов. Родителям ничего не сказал, хотел сделать приятное фактом, но теперь «паровоз ушёл».

1995 год — пополнение среди внуков, 4 февраля в Тюмени Эльвира родила Катюшу. Единственная запомнившаяся положительная эмоция года. Главная отрицательная эмоция — украли лодку со снастями на даче в Оськино (детали ниже).

Оськино. 07.04.1995 г. Великая Обь, приближается ледоход. Слева Витя Солодов.

2-й этаж дачи. За спиной панорама озера Шавло (см. книгу «Ученик», турпоход 1967 г.).

Оськино. 01.05.1995 г. Праздник. Навоз вместо демонстрации.

Помогают дети. Юлия на переднем плане.

Томск, Оськино. 90-е годы.

Оськино. Лето 1995 г. Дневной сон. Адель рядом.

В 1996 г. основное событие для меня 80-летний юбилей мамы 28 июня. Сильнейшие впечатления оставили утренние поздравительные визиты пастора и представителя бургомистра Папенбурга. На праздничном обеде в китайском ресторане присутствовали сёстры и все мамины племянники с супругами. В Казахстане так много родственников одновременно вместе не собирались. Со всеми с добром пообщался. Мама выглядела довольно весёлой и жизнерадостной. Помню, с каким трудом провёз маме подарок, оригинальную картину томского художника «Букет роз», сначала московская таможня голову морочила, а затем полиция в аэропорту Франкфурта на Майне. Особенно, последняя: «Иконен? Нихт иконен»? Пришлось без конца распаковывать, упаковывать. Короче говоря, холст с розами довёз нормально, но багетная рама полностью разрушена. Пришлось в Папенбурге искать в магазинах соответствующую моим деньгам раму. Получилось не то, что было, но всё равно красиво. Не знаю, как так получилось, но это единственный юбилей мамы, который мне запомнился. Не могу понять, почему? Только не от моей чёрствости. Не было в моей сознательной жизни ни одного случая, чтобы устно или письменно я маму не поздравил с днём рождения. Скорей всего, что-то связано с женской психологией. Не принято у женщин рекламировать очередные возрастные даты второй половины жизни.

В Папенбурге летом 1996 г. произошло знаковое событие: Эльза с Мишей Шумейко на деньги тёти Марты начали строить свой дом. Сопровождали важнейшее дело разговоры только о деньгах, дескать, тётя Марта и покойный дядя Ваня сумели накопить большие деньги, имея какие-то дополнительные выплаты по сравнению, скажем, с моими родителями. Я не прислушивался к «денежным» вопросам, тем более что, в отличие от умершего Советского Союза, в Германии принято скрывать истинные доходы, как и сейчас в России.

Томск. 11.03.1996 г. Мне 55 лет. Рядом Надя.