Четыре жизни. 3. Производственник

На наших глазах произошёл фантастический взлёт примадонны отечественной эстрады. Алла Пугачёва стала широко известна после яркой победы на международном конкурсе песни в Болгарии «Золотой Орфей». Одно из условий конкурса — обязательное исполнение песни болгарских авторов. Пугачёва спела (сыграла) популярную песню «Арлекин» болгарского певца и композитора Димитрова, ранее часто гастролировавшего в Москве. Мне нравились мелодичность и тембр голоса Димитрова, оригинальное исполнение песни Пугачёвой вызвало отторжение. «Арлекин» Пугачёвой звучал «со всех сторон», но не меньше пяти лет я помнил авторскую мелодию Димитрова. Постепенно начало меняться моё мнение о Пугачёвой в лучшую сторону.

Пугачёва сумела привлечь лучших советских авторов, наиболее известные из них — композитор Раймонд Паулс и поэт Илья Резник. Продуктивность певицы поражала. Трудно сказать, сколько выпущено шлягеров, некоторые годами исполнялись (и исполняются!) на ТВ. По-моему, рекорды популярности побила песни «Миллион алых роз», «Маэстро».

Пугачёва — трудоголик и творец. Во время недельных гастролей (билеты — по блату) в Томске в начале 80-х мы с Надей сидели близко от сцены во дворце спорта и видели, как она работает. Диву даёшься, откуда в этой маленькой женщине так много энергии. На репетициях (рассказы очевидцев) гоняла оркестр, кордебалет (группа «Рецитал», в составе знаменитый впоследствии Борис Моисеев и Кристина Орбакайте, дочь Пугачёвой), звукорежиссёра и себя до «седьмого пота». Жила Пугачёва в гостинице ТНХК для иностранных специалистов и, по отзывам обслуживающего персонала, оказалась неприхотливой к еде, вела себя скромно. Это было время, когда партийная печать начала её «гнобить» за якобы недостойное поведение в быту. Толчок дал культурный город Ленинград, в одной из центральных гостиниц, Пугачёва, якобы, матом обругала горничную. Спровоцированный скандал тянулся несколько лет и затих сам собой.

Гола два назад Пугачёва приезжала в Томск с единственным концертом, попасть можно было без блата, но стоимость билетов (3000 рублей) оказалась не по карману пенсионеру.

Томск. 14.06.1984 г. В центральной лаборатории Вахтанг Кикабидзе.

Справа директор комбината В.М.Набоких.

---------—

Уважаемый читатель! Заканчиваю главу неприятной темой проводов в мир иной.

На ТНХК немало людей пришлось хоронить, причём всё это были работники отнюдь не пенсионного возраста, да и вообще первые 20 лет комбинат имел в целом молодёжный состав. Тяжело воспринималась гибель людей при исполнении производственных заданий (Скочилов, Силос, Обложко…). Самое противное, система расследования смертельных несчастных случаев так настроена, всегда виноват сам погибший. Невозможно забыть, как «классически» для химической промышленности погибли при подготовке цистерн два аппаратчика (залезли внутрь цистерн с фильтрующим, а не шланговым противогазом), а на проходной даже некролог не вывесили.

Я к вопросам техники безопасности всегда относился серьёзно и горд, что в руководимых мной на ТНХК подразделениях не произошло ни одной серьёзной трагедии со смертельным исходом, хотя производственные травмы временами происходили. Хоронить своих работников приходилось несколько раз. Запомнились проводы художника ЦЗЛ. Приехал издалека, никакой родни в Томске, начал неплохо у меня работать, жил в комбинатском общежитии. Повесился. Позже выяснилось, что «не вдруг». Долго готовился, через некоторое время нашли его записки, в которых он предрекал самоубийство. Хлопоты легли на мои плечи и десяток отличных ребят, составлявших костяк ЦЗЛ. Самую неприятную работу: занести в морг, затем вынести пришлось выполнять мне с заместителем Лабзовским. Остальные отказались, меня тоже жестоко тошнило, но пример надо показывать. Прилетевшая с Украины мать была нам благодарна: цинковый гроб отправили по указанному адресу, в столовой аэропорта даже устроили поминки.

Производство огрубляет чувства людей, в том числе и не связанных непосредственно с производством. Помню похороны начальника цеха электрооборудования Лактионова, так именно на час выноса тела секретарь парткома Шахов назначает совещание с обязательным присутствием начальников цехов. Меня это возмутило, поехал на похороны, но большинство руководителей побоялись ослушаться партийного руководителя.

Поразило бездушие руководства комбината при прощании с первым начальником производства полипропилена Александром Сергеевичем Селезнёвым, за несколько лет до того ушедшим на пенсию по болезни. Нет, конечно, полипропиленщики активно участвовали в организации похорон, но поведение администрации ТНХК ниже всякой критики, Александра Сергеевича хоронили, как мужа начальника отдела сбыта Селезнёвой. Это тот самый «крупногабаритный» Селезнёв, который в 1978 г. претендовал на внимание Нади, а потом долго обижался, что Надя предпочла меня.