Четыре жизни. 4. Пенсионер

Я помню внешность Вашего 35-летнего отца, сокурсника мамы и папы по Одесскому мединституту, но никаких фотографий сейчас уже не осталось. Даже в Германии, куда я ездил год назад и прошерстил фотоальбомы родственников, мало что нашёл. Я поставил себе задачу написать иллюстрированную историю семьи, но плохо получается. Фактически уже никто не может ничего сказать о поколении родителей моих отца и матери, а документов и подавно никаких нет. Тем не менее, я горжусь, что мне удалось убедить папу написать записки о своей жизни (первая часть дилогии «Отец и сын»). После её окончания он не написал из Германии ни одного письма, хотя прожил ещё в здравом уме и полном сознании почти 9 лет (умер в 2002 г. в возрасте 88 лет).

Несколько слов о себе. Занимался наукой, работал в Вузе, кандидат химических наук, доцент. В 1977 г. перешёл на строящийся химический комбинат, дослужился до директора научно-исследовательского центра, а в 1998 году очередные владельцы комбината выставили меня за дверь. Вот с этих пор я начал активно писать семейные истории и размещать их в интернет-библиотеке. Сначала осторожно, а теперь вижу, читают, и кое-что с интересом. И в России и в Германии, других странах, а теперь ещё весточка из Узбекистана. К удивлению, посторонние люди к этой работе относятся зачастую лучше, чем близкие родственники. Я очень был бы рад, если бы Вы кое-что из моих 33 работ в интернете почитали и высказали своё мнение, кто-либо из внуков за полчаса всё скачает из интернета. Рекомендую «Отец и сын», «Прощай, Германия», «Правда», «Противостояние», «Папа», «Мама». Много внимания я уделяю общим проблемам советских немцев, где-то приведён пример о замене Вами собственного имени, не могу сходу вспомнить, в каком эссе (узнал в 60-е годы и тогда меня это очень поразило). А сейчас многие мои полурусские родственники пытаются превратиться в немцев заменой фамилии, доходит до анекдота, когда два родных брата Ремезовы (кузены) в возрасте за 50 завели разные немецкие фамилии при живой матери Ремезовой М.К. Извините, для первого раза слишком много слов. Эрвин.

Во многих местах семейной эпопеи «Четыре жизни» я вспоминаю лучшего друга жизни Валентина Аникеева, безвременно ушедшего в 1992 г. и оставившего жену с тремя детьми. Неожиданно, получаю по «Емеле» письмо, вызвавшее эмоциональный шок. Цитирую вместе с первым ответом.