Четыре жизни. 4. Пенсионер

В четверг, 25 мая начались звонки. Сначала с Московского тракта: пришёл факс с каким-то поручением для меня. Затем позвонил Чеботаревский, «ФИБР-Поролен» прошёл официальный конкурс на участие в бизнес-инкубаторе. Уже часов в 8 вечера я позвонил на Московский тракт, мне сказали приходить в понедельник, так как в пятницу все сотрудники будут сидеть на совещании в «Белом доме» по венчурным малым предприятиям…

В субботу, 27 мая позвонил Сиротин и много рассказывал, как он бился за моё трудоустройство. Бадулины, якобы, открыто ругались по моему поводу в присутствии сотрудников. Вроде бы Сиротину сказали, что возьмут меня под его ответственность. Кстати, начал выяснять, почему я плохо говорил о нём Бадулиной. Опять много слов про Сашу (причём тут пасынок?). Я попросил узнать, когда меня примут. Через 15 минут Сиротин перезвонил, что в понедельник утром меня Бадулина ждёт.

В понедельник, 29 мая. Бадулина предлагает мне работу по трудовому соглашению. 30 тысяч рублей после пуска установки, а потом уж разобраться со штатным расписанием. Поговорил несколько минут, сказал, что это совершенно другой подход и мне нужно подумать. Сколько? Сутки-двое. Сказал ещё, что для фирмы удача — пара «институтский энтузиаст» — реалист, много чего внедривший на промышленном производстве. Бадулина: что Вы имеете в виду? Я: пару Чеботаревский — Полле.

Ушёл с тяжёлым настроением, пообедал, даже лежать не мог. Поехал на Московский тракт, Бадулиной не было. Объявил Косте (один из приближённых к хозяевам менеджеров), что я выхожу из игры. Полчаса рассказывал Косте наедине, почему я отказываюсь работать. Услышал, что незаменимых нет. Вероятно это так, но не всегда.

Уехал домой. Вечером поговорил с Чеботаревским, тот уверил, что всё уладит. После поездки по поводу оборудования в Екатеринбург и Курган.

В четверг, 1 июня, вечером возвращался с огорода и на остановке «Южная» случайно встретил Сиротина. Тот сразу запел, что всё будет хорошо. Что Бадулин сам хотел мне позвонить, но потом решил, приедет друг — займётся.