Четыре жизни академика Берга

Помните замечания Берга при чтении антикибернетических статей? «Не переделывать законы природы (на что может пойти лишь невежда и авантюрист), а использовать их».

— Постановка задач, истинное творчество — потребность человеческого разума. Однако машины помогают нам в решении этих задач и даже указывают правильный и быстрый путь их решения, и это немало! Это еще раз подтверждает правомерность работ над созданием усилителей умственных способностей…

Усилитель умственных способностей… Эти три слова пугают лишь в сочетании. Первое же притягивало многие умы. Можно сказать, что весь технический прогресс строится на поиске какого-либо усилителя.

Уже очень давно человек применяет искусственные источники энергии, которые намного превосходят мощность его мускулов. Теперь в его распоряжении тысячи лошадиных сил, тогда как его собственные мышцы могут дать лишь около одной десятой лошадиной силы.

XX век сделал следующий логический шаг, поставил тот же вопрос, но на современной основе: а можно ли построить машины, обладающие «умственными» способностями, превосходящими способности мозга, механизмы, решающие задачи, непосильные для человеческого интеллекта?

Ведь способности человеческого мозга столь же ограниченны, как и сила его мышц.

— Почему-то принято считать мозг весьма совершенным, — говорит Берг. — Между тем он, несомненно, несет следы предыстории человека и развивается очень медленно. Но теперь, осознав несовершенство своего мозга, человек разрабатывает устройства, компенсирующие его недостатки. Так появились вычислительные и управляющие системы, способные работать более оперативно, чем мозг, но созданные по его замыслу в помощь человеку. Человеческий мозг создал организованное общество людей, его науку и технику. Он научил человека получать добавочную мощность с помощью машин, которые можно рассматривать как усилители мощности. Что же удивительного в том, что на другой, более высокой стадии развития, человек поставил задачу создания усилителя умственных способностей? Назначение такого усилителя заключается в том, чтобы неизмеримо увеличить производительность человеческого мышления.

— Конечно, на это можно возразить, что в таком случае способности машины должны превосходить способности ее конструктора. Но ведь и механики средних веков считали, что никакая машина, приводимая в действие человеком, не может дать больше работы, чем он в нее вкладывает, что никакая машина не может усилить мощность человека. И они по-своему правы, потому что им были известны лишь простые механизмы: рычаги, блоки, зубчатые колеса и т. п., которые могли преобразовать силу человека, но не были способны дать ему дополнительной энергии.

Покорение пара и особенно использование электрической энергии опровергли убеждения средневековых механиков. Действительно, забрасывая в топку уголь, человек совершает не очень большую работу. Но при сгорании угля высвобождаются скрытые в нем запасы энергии, намного превосходящие ту, которая была затрачена кочегаром.

Шагающие экскаваторы, автопогрузчики и другие механизмы, созданные и управляемые человеком, по мощности превосходят его мускулы в огромное число раз.

Простые счеты и механические арифмометры позволили свести элементарные арифметические действия к чисто механическим операциям. Они заметно усилили вычислительные возможности человека, освободив его мозг от выполнения большого числа утомительных процедур и запоминания промежуточных результатов.

Электронная машина не только вычисляет, она решает сложнейшие логические задачи, непосильные людям.

Так постепенно с усилителей умственных способностей спал ореол «дьявольского наваждения», и они предстали глазам недавно бушевавших скептиков тем, чем и положено им быть — машинами. Машинами, берущими на себя часть человеческих забот.

О ГОЛОМ ПРОВОДНИКЕ

Казалось бы, Совет по кибернетике может объявить отбой – тревога антикибернетического наступления миновала. Но нет! Возник новый повод для тревоги, новая опасность, неожиданная, но не менее угрожающая, чем предыдущие. Многие годы и Совет в целом, и его председатель, и все члены всей своей деятельностью пытались унять скептицизм в отношении возможностей кибернетики. Теперь им пришлось стать грудью против… оптимизма! Чрезмерного оптимизма. Крен в отношении к кибернетике пошел в другую сторону. Если недавно большинство не верило даже в самые элементарные достижения кибернетики, вдруг многие начали верить чуть ли не в чудеса. В то, что машины могут все. В повестках обсуждений Совета по кибернетике запестрели темы, приведшие к острым и затяжным дискуссиям.

Некоторые ученые обвинили Совет в том, что он не стимулирует работ по переводу с одного языка на другой.

— Отныне машине надо поручить все переводы! — призывали они. — Ведь если ее обучили играть в шахматы, то можно научить и переводить Шекспира. Вот в Америке машина уже начинает переводить газету «Правда». А мы?!