Четыре жизни академика Берга

За это время многое вошло в жизнь Берга и многое из нее ушло. Странно сложились его взаимоотношения с Норой. Супружество Акселя и Норы началось во время Первой мировой войны, а потом через их жизнь прошли две революции и Гражданская война. Первые три зимы в Гельсингфорсе были спокойными и почти мирными — в первую и вторую зимы «Цесаревич» ремонтировался в Гельсингфорсе и офицеры возвращались вечерами в семьи; в третью зиму 1916/17 годов между двумя боевыми кампаниями на Е-8 Берг учился в штурманском офицерском классе в Гельсингфорсе и опять был с Норой. Но в периоды навигации Берг исчезал, и Нора не знала, где он, жив ли, в какой порт лодка зайдет за провиантом, где она сможет увидеть мужа хоть мельком. Нора и другие жены моряков, не получая известий, ждали самого худшего. Они сутками не уходили из порта и были невольными свидетелями многих трагедий. Нора находилась в постоянной изматывающей тревоге. И ее опасения были не беспочвенны. То и дело то в одной, то в другой из знакомых ей семей разыгрывались трагедии. Однажды Нора ждала Берга вместе с женой молодого офицера Эссена, сына адмирала Эссена, друга Акселя. Подводная лодка «Барс», на которой плавал Эссен, не вернулась ни в назначенное время, ни позже. Она вообще не вернулась из плавания. И Нора много дней провела с несчастной женщиной, переживая все ее муки и страшась своей судьбы.

И это был не первый и не последний день жестоких ожиданий. Такие переживания испытывали все жены, потому что зачастую какая-нибудь из подводных лодок или какой-нибудь из кораблей не возвращались. Такая жизнь изматывала Нору и доводила ее до сердечных припадков.

Но что она и другие жены моряков могли ждать в это трагическое время?

Каждый корабль вел опасную игру с морем, с врагом, но положение подводных лодок было особенно тяжелым.

Сигнал боевой готовности дается сразу же, как лодка покидает порт. Ее полная отчужденность начинается с того момента, когда она выходит в море. Становясь потенциальной добычей чужих и своих, она должна пройти двойное испытание: не попасться на глаза ни врагу, ни другу. Ей суждено пройти через все препятствия, которые созданы противником или для противника, через минные и сетевые заграждения, проскользнуть незамеченной ни самолетами, ни дозорными кораблями, которым в те годы не удавалось опознать, своя лодка или вражеская. Они обстреливали любое подозрительное шевеление или пятно в море. На опознавание, на связь нет времени, секунда решает судьбу. Ведь пока лодку опознают, она погрузится и пошлет свои торпеды. Закон военного времени жесток и логичен: атакуй, пока не успели атаковать тебя. Умей маневрировать, скрываться, умей стать незаметным, как рыба.

И в таком напряженном состоянии подводная лодка находится с момента отплытия вплоть до прохода через боны заграждения своей базы. Она не может обнаружить себя ни секундой раньше, иначе она будет расстреляна своими же береговыми батареями.

— Возьмем самый радостный момент, момент возвращения после недельного плаванья, — говорит Берг. — Лодка подходит к берегу. Вы, вероятно, представляете, что она появляется под радостный плеск волны, команда высыпает на верхнюю палубу. Все обнимаются и орут: «За царя, за отечество!»? Ничего этого не происходит.

Этот момент — чуть ли не самый опасный. И команда о нем ничего не знает. Где находится лодка, известно лишь командиру и штурману. Командир принимает решение о любом действии лодки. Только он или его помощник смотрят в перископ и видят берег или противника, чистое море или корабли на горизонте.

А команда слепо выполняет распоряжения. Команда лодки делает самую обычную будничную работу в самой будничной обстановке, не подозревая, что происходит на поверхности. Все так, как на учениях в мирное время. Поэтому, собственно, нет никакой возможности проявить героизм иначе, чем неся свои обязанности, несмотря на духоту, а иногда под взрывы глубинных бомб. Никакого галдежа, никакого шума, все распоряжения выполняются безмолвно и быстро. А дальше — либо вы взрываетесь, либо нет. Либо погибаете, либо остаетесь в живых. Меня такая ситуация бесила.

Я мучительно думал над проблемой, казавшейся в то время неразрешимой. Как наладить связь подводной лодки с внешним миром? Как научиться отличать чужую лодку от своей? Как уберечься от ужасной ошибки, которая привела в начале 1917 года к гибели одной из русских подводных лодок, расстрелянной своими же? И это был не один случай. То же произошло в 1914 году у немцев: подводная лодка У-96 потопила свою же У-7…

Эти размышления ввели Берга в область науки, ставшей для него главной в жизни — в радиотехнику.

Радио — ровесник Берга. Оно родилось чуть ли не в один год с ним. Ведь решающие опыты Попова стали известны в 1895 году.

Берг был еще ребенком, когда Попов на заседании Русского физико-химического общества сделал свой знаменитый доклад о возможности применения для связи электромагнитных волн, открытых Генрихом Герцем.