Четыре жизни академика Берга

Ни Винер, ни его издатель не возлагали особых надежд на эту книгу. Они были поражены, когда она стала научным бестселлером! Книга мгновенно разошлась. Имя Винера стало известным далеко за пределами научной среды. На него посыпались приглашения прочесть лекции, написать еще брошюры и книги о кибернетике, его приглашали в разные страны. Правда, этот энтузиазм внезапно был поприглушен. Сигналом послужил инцидент в Испании. Когда там поняли, что идеи кибернетики распространяются на социальные отношения людей, Винеру запретили читать лекции по-испански, только по-французски, чтобы его поняло как можно меньше людей. А все потому, что он не ограничивал рамки кибернетики лишь техникой.

Человеческое общество Винер неожиданно сравнивал с мостом. Если мост закрепить намертво, то его конструкция будет испытывать внутренние напряжения. Такой мост недолговечен. Только благодаря тому, что мост — сооружение не вполне жесткое, следовательно, имеющее очень многие степени свободы, нагрузка равномерно распределяется между его элементами и мост может выдержать огромные тяжести и толчки. Человеческое общество состоит из индивидуумов, связанных друг с другом многообразными зависимостями. Жесткая организация общества — тирания — гибельна для него. Людям нельзя навязывать надуманные отношения.

Винер в своей автобиографической книге признается, что «никто из нас, включая и меня, не мог представить себе, какое волнение эти идеи вызовут, появившись в печати». Его намерения, казалось, были весьма скромными.

«Моя первая задача, — писал он, — была вполне конкретна и довольно ограничена. Мне хотелось рассказать о новой теории информации, созданной Шенноном и мной, и о новой теории прогнозирования, основы которой были заложены довоенной работой Колмогорова и моими исследованиями, касающимися учета будущего движения самолета при зенитной стрельбе. Кроме того, я хотел, чтобы представители более широких слоев обратили внимание на множество аналогий между человеческой нервной системой, с одной стороны, и вычислительными машинами и системами автоматического регулирования — с другой».

То, что внес в науку Винер, оказалось куда более серьезным. Слишком большой эрудицией и кругозором обладал незаурядный ученый, чтобы ограничиться решением частной задачи. И он выдает себя, говоря: «Почти с самого начала мне стало ясно, что новые концепции связи и управления влекут за собой новое понимание человека и человеческих знаний о вселенной и обществе».

НАЧАЛО

Идеи кибернетики быстро распространились. Еще далеко в будущем оставались задачи управления заводом-автоматом и тем более человеческим обществом, но теория уже начала возводить фундамент для практики. Вначале ученые пробовали решать частные вопросы передачи информации (информация является цементом, скрепляющим и общество, и организм), вопросы связи, вопросы предопределенных реакций или реакций, вызванных обстановкой.

Кибернетика, как любая область науки, не могла родиться сразу. Она, как ребенок, проходила сложный утробный период. И если за рубежом успехи ее раздувались раньше, чем она того заслужила, если ее сделали предметом острого любопытства, когда она была еще в пеленках, то у нас некоторые ученые считали, что такой науки не существует, даже тогда, когда она стала уже невестой на выданье. Хуже того, прелестную девушку многие хотели представить бабой-ягой. Некоторые считали кибернетику чуть ли не посягательством на диалектический материализм.

По неведению или в силу ограниченности, но некоторые наши ученые, не разобравшись в существе работ Винера, поспешили объявить кибернетику реакционной наукой. Интерес, даже простой интерес к ней вызывал ожесточенные нападки. Среди собранных Бергом материалов по кибернетике, которых у него множество, есть одна подборка, пользующаяся его особой симпатией. Листая ее, он лукаво усмехается — грозится когда-нибудь издать ее. Для назидания. На папке этикетка: «Антикибернетика». Удивительное, уникальное собрание. Это вырезки и выписки из статей.

Здесь же листок, на котором Берг оставил свои беглые комментарии. Это был 1955 год, Берг еще не выступал в печати по вопросам кибернетики, но изучал ее возможности в тех областях, которыми он ведал, будучи заместителем министра обороны СССР. Он, как всегда, читал все, что мог достать по интересующему его вопросу. Большинство статей были зарубежными, но те, что появлялись у нас, вызывали его особый интерес. Вот отрывистые, характерные для Берга колючие замечания, возникавшие у него при чтении статей:

«Теперь кибернетика оказалась пус тоцветом, да еще пустоцветом выросшим на живом древе современной науки. Это на основе-то реальных научно-технических успехов! Ничего себе пустоцвет… Винер и его “команда”. Деятель из МГУ высмеивает “искусственный мозг”, “думающие машины”, “обучающиеся машины”… Вспоминает ЧЕЛОВЕКА-МАШИНУ Ламетри. Кибернетика якобы играет роль маскировки современного идеализма и поповщины и помогает им в борьбе против материализма в науке.