Четыре жизни. Происхождение и родственники

Эльвира ходила в старшую группу детсада в Тюмени, когда с ней произошла неприятность, оставившая след на всю жизнь и имеющая разные толкования. В последних числах августа (1969 г.?) торопились из Талды-Кургана к началу учебного года в институте. Наняли частника до Алма-Аты (километров 300 до аэропорта), ехали быстро, все окна открыты и, по-видимому, Эля простыла. В самолёте Алма-Ата Свердловск начала плакать, болят уши. В Свердловске тоже плакала. В Тюмени и на следующий день капризничала, болят уши, за столом не хотела есть. В раздражении схватил её за щёку и повернул к тарелке. Инцидент исчерпан. Начали чем-то уши лечить. Через день вдруг обнаружил у Эли перекошенное лицо. Схватил её и в больницу. Всё рассказал, но педиатр не могла понять, что произошло, запомнила только, что я ущипнул Элю за щеку. Показали невропатологу, начали лечение. Две версии: воспаление лицевого нерва, связанное с болезнью ушей; травматический характер повреждения лицевого нерва. Консультация у ведущего невропатолога Тюмени профессора Беляева. Тот категорически отрицал возможность травматического характера повреждения. Прописал лечение преднизолоном, Эля распухла как колобок. После окончания курса гормональной терапии наблюдалось явное улучшение, но далеко до нормального. Весь год я её водил на лечение, в т. ч. иглоукалывание. Нормального состояния достичь не удалось. С возрастом Эльвира научилась управлять лицом, но при сильных эмоциональных реакциях (плач, смех) остаточные явления заметны. События, связанные с Элиным лицом, забыть не возможно. Обидно, что иногда кому-то очень хочется представить отца в виде изверга.

В школе Эльвира училась хорошо. При мне окончила пятилетний курс в музыкальной школе по классу домры (приходилось подстраивать своё расписание занятий, чтобы дважды в неделю водить Элю на музыку). Окончила Тюменский мединститут. Будущий муж Саша Фёдоров заканчивал военно-медицинский факультет в Томске, Эля много раз приезжала в гости и в школьные годы и студенческие. Мы хорошо Элю с Сашей принимали, временами, даже слишком (скажем, Надя, вопреки моему мнению, стелила им совместную постель в зале задолго до свадьбы). После распределения Саша попал в Сары-Озек (110 км от Талды-Кургана). Вместе с родившимся Алёшей Эльвира проживала у омы с дедом. Перегрузка для родителей с появлением в доме правнука оказалась непосильной. Процитирую часть письма мамы ко мне.

02.12.87 г.…Наконец, собралась написать, всё некогда. Сейчас 9.10, а в 10 ч. я уложу Алёшу [мой внук, сын Эльвиры] спать. Спит он 25–30 минут и всё. Теперь, когда начал ходить, так только и смотри всё тянет, а печка топится. Очень любит крутить телевизор. Утром надо всё убирать, обед готовить, стирать. Было у нас 1 неделя очень холодно (до -27). Сейчас опять -7 -9 и кажется совсем тепло. Эльвира работает. Неделю тому назад она уехала на 3 дня к мужу в Сары-Озек, чтобы отлучить от груди и мне было весело. Я уже говорила, мне сейчас легче пойти пешком на кладбище и не вернуться очень, очень мне тяжело и ещё молчать на всякие эмоции и слушать обиды жизни. Я научилась молчать, но очень трудно и физически и морально. Ведь некому помочь убирать, а беспорядок делать есть кому. Папа хотел уйти с работы, но я ему всё говорю, что ты остаёшься человеком на работе, а если будешь дома, мы оба в дурдом попадём, да и деньги нужны ведь разница быть вдвоём или ещё двое да ещё часто Нелли или Олег…

Через несколько лет Эля уехала в Тюмень. Затем Саша демобилизовался и тоже вернулся в Тюмень. Проблемы с жильём последовательно (комната в общежитии, у Нины, у его родителей) разрешены, в 2002 г. я был у них в гостях в собственной большой четырёхкомнатной квартире. Правда, Саша уже давно бросил работу военного медика, в мой приезд работал заместителем начальника частной организации «Тюменьлифт».

Тюмень. 1996 г. Эльвира и Саша, Алёша и Катюша Фёдоровы.

11.09.2002 г. Эльвира рядом с Ниной, напротив Игорь с женой Леной.