Четырех царей слуга

   — Дела торговые. Война султана с русскими начинается, решил поторговать мелкими товарами среди турок в городе Азове. Сейчас там многолюдство.

   — В самой крепости в эти дни был?

   — Был. Оттуда мы шли обратно в Крым за новым товаром. Спешили ещё раз обернуться. Но на выходе из Дона счастье от нас отвернулось.

   — Скажи, Фёдор Юрьев, какие войска в крепости, сколько? Подоспела ли помощь к Азову, не считая ханской конницы?

   — Султанский гарнизон до трёх тысяч. Да ещё прибыл туда паша по имени Муртоза с тысячью человек, из которых половина пеших. Пехота вошла в крепость, конные стоят вне города в палатках. Несколько дней тому назад пришли из Кафы четыре корабля, по пятьсот человек пеших воинов на каждом. Все остались в Азове.

   — Ждут ли турки ещё скорой помощи?

   — Ждут со дня на день. В городе говорят, что из Стамбула должны прибыть три корабля и десять фуркат с войсками, амуницией и провиантом. Огневых припасов в крепости много.

   — Кто командует турками в крепости?

   — Войсками в городе начальствует сейчас Муртоза-паша. А Мустафа-бей ему подчиняется.

   — Укрепляется ли город Азов сегодня?

   — Да. Паша приказал горожанам и гарнизонным солдатам чистить рвы и обложить каменный вал землёй, чтобы он стал выше. В степи перед городом тоже строят какие-то укрепления. Но я там не был — стража туда торговцев не пускает.

   — Как попал в плен к казакам?

   — Хотел вернуться в Крым за новым товаром. Плыл туда на меленьком корабле — всего шесть матросов и две железные пушки. Они не защищались, когда казаки на нас напали, сдались.

   — Правду мне сказал об азовских турках? Вспомни Господа и перекрестись.

Грек перекрестился, достав из кармана небольшой молитвенник, который казаки не стали у него отбирать. Патрик Гордон тоже перекрестился, довольный сведениями, которые получил от пленного крымского торговца. Сказал тому:

   — Побудешь у нас пока в плену, на работах. Возьмём султанскую крепость — отпустим обратно в Крым, на волю...

Гордон приказал отправить пленников вверх по Дону, навстречу царскому каравану. Чтобы государь сам ещё раз допросил грека Фёдора Юрьева и его спутников. Генерал, знавший теперь многое о вражеской крепости, на радостях угостил донского атамана и его товарищей белым вином и конфетами, прихваченными из Москвы на торжественный случай.

Такое заморское угощение казаки видели в своей жизни впервые. И даже не слышали о нём. Атаман Фрол Минаев, отпробовав конфету и придя после первых тостов в весёлое настроение, весь вечер уговаривал генерала:

   — Ваше сиятельство! Любезный мой Пётр Иванович! Айда верхом ко мне в Черкесск. Вин донских там будет для тебя поставлено — любых. Степных и речных яств — ешь не хочу...

Отказаться от ответного визита шотландец не мог. Оставить на берегу Сужати войска — тоже не мог. Тогда Гордон отправил в гости к атаману Фролу Минаеву в казачий городок Черкасск, окружённый дубовыми стенами, своего сына Джемса.

26 июня утром Гордон приказал отслужить молебен — Азов был уже близок. Донские казаки в конном строю шли впереди в виду гордоновского отряда. Видевший в деле ханскую и лёгкую турецкую конницу под Чигирином, генерал приказал донскому атаману:

   — Появится неприятель во множестве — в бой с ним не ввязывайся пока. Отходи назад. А мы султанскую конницу картечью встретим. Так и отобьёмся. Главное дело у нас впереди...

Первая встреча с Азов-городом

Разъезды крымской конницы круглые сутки маячили по пути на вершинах степных холмов. Порой они съезжались в немалые отряды и угрожающе выдвигались вперёд. Ожидавшихся сшибок верхоконных всё не было. Стороны стереглись друг друга, чего-то выжидая. Двигаясь с бережением вперёд, русский отряд беспрепятственно перешёл уже пересохшее русло степной речушки Батай.

Когда подошли к левому протоку Дона реке Койсуг, Гордон выбрал место для устройства пристани, где могли бы разгружаться идущие с верховьев Дона суда с артиллерией и припасами. Её намечалось соорудить близ устья одного из рукавов Койсуга, которое носило название речки Митищевой. Это название получила и пристань.

Шотландец приказал промерить речное дно у берега. После этого он оставил часть стрельцов для устройства пристани и складов, приказав их полковнику перво-наперво соорудить полевую крепостицу и установить на её валу пушечную батарею. Теперь можно было не опасаться нападения татарской конницы.

27 июля русский отряд дошёл до цепи холмов вблизи Азова и расположил свой лагерь на самом большом из них — Скопиной Кровле. Отсюда открывался вид на турецкую крепость и два его форта — каланчи. Командир отряда приказал дать три выстрела из пушки. Турки незамедлительно ответили залпом из крепости. Это было объявлением военных действий друг другу. После этого османы стали жечь дома в предместьях города, чтобы лишить русских укрытий на случай приступа.

Стоя на вершине Скопиной Кровли, генерал Патрик Гордон смотрел, как к холмам подтягивался его отряд. Погода стояла ясная — в дали безветренного залива просматривались высокобортные многопушечные турецкие корабли с упавшими парусами. Ветер со стороны Азова доносил запах гари.