Четыреста капель крови

После каждого лозунга в зале раздавался щелчок. Сначала Ефрем не мог понять, откуда тот исходит. Но потом, присмотревшись, увидел в правой руке лектора миниатюрную старомодную шариковую ручку – совсем как у мамы. С то выскакивающим, то прячущимся стержнем.

– Андроиды со своим искусственным интеллектом стали новыми богами (щелк). Они отвечают за все сферы жизни – как когда-то древние боги (щелк). Перун за гром, Хорс – за солнце, а Стрибог – за ветер. У каждого народа были свои аналоги, ответственные за стихии, но это неважно (щелк). Кроме того, андроиды благодаря искусственному интеллекту сделали все дешевле, проще и эффективнее (щелк). Они сумели выявить закономерности (щелк), непостижимые для человека. И теперь люди снова проходят через бутылочное горло истории. Только если раньше цивилизации грозили метеориты, болезни или голод, то теперь – конкуренты, которых мы создали себе сами (щелк). Люди уже не могут в большинстве своем объяснить, как все работает и где у наших андроидов находится кнопка, которой их можно выключить. Мы, нынешнее человечество, уже очень близко подошли к своему пределу (щелк). И наше счастье (щелк), что никто из больших корпораций, балующихся с искусственным интеллектом, словно с искусственным вирусом, не поставил задачу уничтожить людей как конкурентов (щелк).

– Профессор, – во втором ряду поднял руку полноватый мужчина, – но ведь знания не равны мышлению. Люди, может, и деградируют, но роботы от этого не становятся им равными. Никто не знает, когда знания перейдут в мышление!

Лектор по-отечески улыбнулся.

– Я ждал этого вопроса. Корпорации очень любят им прикрываться. Да, знания не равны мышлению. И человеческий мозг – это взаимодействие десятков, а может быть и сотен миллионов нейронов. Проблема в другом. Когда знания перейдут в мышление, а это в конце концов произойдет, будет уже поздно (щелк).

Стало так тихо, что Ефрем услышал жужжание мухи, пролетевшей где-то в передних рядах. А потом прозвучал громкий треск и удар – прямо за спиной лектора, в огромном панорамном окне, выходившем на трассу, случилась новая авария. Два флайера – бело-красный и салатово-голубой – столкнулись, потеряли скорость и рухнули куда-то вниз.

– И что нам делать, профессор? – испуганный голос раздался откуда-то с задних рядов.

– Единственный выход – вернуть (щелк) преимущество человеческому мозгу. Дать ему шанс противостоять суперкомпьютеру (щелк)!

– И как нам это сделать? – в третьем ряду поднялся огромный мужчина, которого в прошлой жизни взяли бы в любой бар вышибалой без конкурса.

Лицо лектора стало максимально серьезным.

– Вживить себе чип (щелк), который позволит нам играть на равных хотя бы в своей профессии.

Снова раздался щелчок ручки.

– Я христианин, – поднял руку еще один зритель, и до сих пор лоснившийся от самоуверенности лектор вдруг на миг скривился, словно увидел что-то архаичное. Правда, достаточно быстро взял себя в руки, ведь задавший вопрос продолжил говорить. – И слышал, что эти чипы не очень-то сочетаются с христианскими принципами. Еще в Библии сказано: когда придет Антихрист, наложит печать на чело либо на правую руку. И к тому же, не получат ли из-за этого машины над нами контроль?

– Мне даже странно слышать такие слова в наше время. Это предрассудки, – лектор, словно проповедник, поднял вверх правую руку, которая в тот же миг засветилась под лучами вспыхнувшей вдруг прямо над ним яркой лампы, а в левой снова щелкнуло. – Во-первых, чип лишь обеспечит продвинутые навыки в какой-то конкретной области. Нет речи, чтобы полностью выпасть из жизни и уходить в леса. Сознание же ваше он не захватит. Если вам оторвать ухо, вы же не перестанете видеть? Правильно? Человеческий организм – слишком сложная структура. И вживление в руку или даже мозг чипа не даст над вами полного контроля. Просто потому, что наши нервные каналы – а мозг их центр – устроены таким образом, что со временем учатся обходить поврежденный участок – конечно, пока мозг жив. И если чип будет слишком назойливо вмешиваться в работу организма, нервные импульсы его постепенно купируют и начнут игнорировать (щелк).

Ефрем очень внимательно слушал лектора. Так его родители – участники сопротивления? Те пластины, которые висели у них в районе виска, скрывали чипы?!

– Я тоже хочу, – едва слышно, самому себе сказал мальчик.

Он оглядел себя – вид пестрый и не самый презентабельный. Но это ничего, было бы желание. Его рука решительно легла на ручку двери, сжала ее и уже была готова потянуть на себя.

– Что, Рема, подслушиваем? – раздался над ухом вкрадчивый шепот, будто говорил объевшийся сметаной кот из мультика, и дверь так и не сдвинулась с места.

Глава 4