Четыреста лет царского дома – триста лет романо-германского ига

Европа любит применять термин «общечеловеческих ценностей», понимая под этим, прежде всего, свою выгоду. Кто откушал её идеологическое варево, тот и будет отравлен. Об этом писал Достоевский в «Дневнике писателя», сегодня ему вторит публицист Кунгуров [76]. Великий русский мыслитель даже считал, что если бы Россия выиграла в Крымской войне, то вся Европа двинула бы на нас. Также он полагал, что подобного сценария можно было бы ожидать и после нашего триумфа в войне с французами — если бы Австрия и Пруссия не находились в союзе с Россией и не приписали себе победу над Наполеоном!

По сути, Европа лишила Романовых искреннего уважения, потому что перестала бояться, как это было до того. Давай, почитаем вместе ФН [64*], которые объясняют, почему иностранных послов в столице Руси принимали «высокомерно» и, в свою очередь цитируют И. Забелина:

«с. 579. Обряды…которые при Московском дворе сопровождали приём гостя, ШЛИ ОТ ГЛУБОКОЙ СТАРИНЫ…Государь предварительно делал гостю церемониальный приём… В назначенный день за гостем посылали царский экипаж, великолепно убранный, карету или сани, смотря по времени года… Приёмная палата была наполнена боярами, окольничими, думными и ближними людьми, стольниками, стряпчими и московскими дворянами… Так как все эти чины собраны были для церемонии, для увеличения придворного блеска и торжественности, то в сущности ЭТО БЫЛ ТОТ ЖЕ ВОЕННЫЙ СТРОЙ… ОНИ СИДЕЛИ НЕПОДВИЖНО И ХРАНИЛИ САМОЕ ГЛУБОКОЕ МОЛЧАНИЕ, так как полата казалась пустой и был слышен малейший шорох или шёпот. ПРИХОДИВШИХ К ГОСУДАРЮ ГОСТЕЙ НИКТО НЕ ПРИВЕТСТВОВАЛ ДАЖЕ И НАКЛОНЕНИЕМ ГОЛОВЫ. Нередко это приводило в смущение, ставило в неловкое положение послов, и они, НЕ ПОНИМАЯ МОСКОВСКОГО ЭТИКЕТА, НЕ ЗНАЛИ, ЧЕМ ОТВЕЧАТЬ НА ТАКОЙ ХОЛОДНЫЙ ПРИЁМ ПРИДВОРНЫХ…Посол, отмечая в своих записках подобный приём, писал, что и он в этом случае вёл себя так же СУХО И ХОЛОДНО. Во дворце на лестнице и на крыльце (говорит Варкоч) «стояло множество бояр в лохматых шапках и кафтанах, шитых золотом. НИ ОДИН ИЗ НИХ НЕ ПОКЛОНИЛСЯ МНЕ, почему и я, с моей стороны, не сделал им никакого приветствия».

Лишь в особых, чрезвычайных случаях послов и гостей принимал сам царь-хан.