Четырнадцать

«Так и думал, что выйдут заранее, собственно, как и всегда», – вслух рассудил Семен. Продолжая мысленный диалог с самим собой, он отметил, что многие люди в подобных ситуациях действуют по единому сценарию: сначала беспочвенная озабоченность и необоснованная торопливость; затем идут обвинения или упреки; дальше будет стандартный монолог о том, как бестактность и безалаберность доводят до нервного срыва. Кажется, что этот шаблон когда-то давно придумал один дьявольски умный адвокат, когда его спросили: «есть ли универсальный сценарий, как обезопасить свою задницу в любой ситуации?». Конечно есть, – ответил он, – начните паниковать раньше остальных. Затем выберите того, кто ближе всего к провалу и начните заранее обвинять его в неудаче. И в случае неудачи мгновенно вываливайте свои железные аргументы «А я же предупреждал!». И кто виноват потом? Правильно! Тот, кто приехал вовремя… ну, или чуть-чуть задержавшись… по независящим от себя причинам!

С этими мыслями Семен подъехал к дому родителей. У подъезда стояла уже знатно взвинченная мама с тортом в руке и суровым выражением лица. Рядом стоял уже успевший возненавидеть этот день отец с огромным букетом роз, пиджаком на сгибе локтя и тяжелой сумкой на плече, набитой непонятно кому, но нужными вещами. На лице отца промелькнула нотка грусти и окончательной безысходности, когда машина Семена появилась в переулке – ставка на святого Семена-Избавителя не сработала.

Хотя лишь отчасти. Когда церемония погрузки в авто успешно завершилась, и мама закончила свой обвинительный монолог, Семен включил музыку. Из динамика машины бодро прозвучало заранее спланированное и недвусмысленное «I’m on a highway to hell!» группы AC/DC, Семен громко и довольно подпевал. Отец, знавший английский язык, улыбался и чувствовал, как стрелка настроения неторопливо, но все же поползла вверх. Мама английского не знала и была занята попытками вернуть себя в привлекательный вид после перенесенного стресса, сидя на заднем сидении.

Дорога заняла гораздо больше времени, чем планировалось. Москва специально подливала масла в огонь, зажигая исключительно красный свет на каждом попадающимся на пути светофоре. Но пыткой это было даже больше не для Семена, а для его тетки. Нет в свете другого человека, кто сильнее ненавидит опоздания, чем школьный завуч по учебной и воспитательной работе. Семен мысленно подмигнул Москве за еще один повод порадоваться этому дню.

На небе появились первые тучи.

Разница налицо

Оказавшись у двери квартиры за пять минут до начала торжества, Семен, держа в руке коробку с новой мультиваркой в подарочной упаковке, нажал на звонок. В подъезде пахло сыростью, стены имели плачевный вид, лампочки работали через одну. Последние дни Семен чаще обычного стал обращать внимание на запахи и окружающую его обстановку, чего никогда не было ранее. Аналогии между событиями и местами казались очевидными.

Ему открыла дверь виновница торжества с недовольной миной на лице. «Явно противотанковой, не меньше» – отметил Семен и протянул подарок. Дальше были обмен приветствиями, дежурные поздравления «с порога», рассказы про чудодейственные свойства мультиварки, беготня по квартире в поисках незадействованной еще вазы для цветов, среди которых тетя все же не сдержалась и отметила строгим голосом бестактность со стороны сестры и ее семьи: «все пришли вовремя, одних вас, королей, ждали».

Наконец, когда все подготовительные ритуалы подошли к концу, Семен, с трудом протиснувшись к своему месту, пробежал глазами по комнате. Тетя жила в стандартной трешке в кирпичном доме 60-х годов постройки. С крохотной кухней, узким коридором и низкими потолками. Примерно в такой жил и Семен. По традиции жителей таких квартир, все крупные торжества проводятся в зале, где обитает большой угловой диван, несколько массивных кресел, чайный столик. Напротив них, по обычаю предков, размещается СТЕНКА, которая одновременно играет роль бельевого и вещевого шкафа, выставочного трюмо для всей имеющейся в доме красивой посуды, книжной полки, ТВ тумбы и стеллажа для старых фотографий. В комнате тетки еще стоял рабочий стол со старой советской лампой, где она в бытность работы в школе проверяла работы своих учеников. Центральной частью интерьера был большой обеденный стол на двенадцать персон, которые старались дышать через одного.

Было ощущение, что окружающее пространство давило и нависало над гостями. Воздух был спертым, даже открытая форточка не справлялась с поставленной задачей. «Хлам внутри приводит к хламу снаружи», – Семен вспомнил о своем утреннем желании сделать уборку. Остальные же гости, казалось, даже не замечали неудобства, несмотря на стесненность и скованность каждого действия.