Четырнадцать гениев, которые ломали правила.

Власть Пиаф коренилась во «внутренней силе» этой женщины, или «воле к власти» по определению Ницше. Во время одной гастрольной поездки Пиаф по Соединенным Штатам «Нью-Йорк Геральд» сообщал: «Ее пение отточено и мощно». Критик из «Нью-Йоркер» писал: «У нее свой отработанный стиль поведения на сцене. Таких хитроумных, изящно исполняемых приемов нет больше ни у кого в шоу-бизнесе. С их помощью она опустошает душу всякого, кто слышит ее песни». После этих гастролей в начале пятидесятых Пиаф прошла свой первый, но далеко не последний курс лечения от наркотиков.

Едва отойдя от потрясения, вызванного смертью Сердана, Пиаф встретилась с актером Жаком Пилльсом. После бурного периода ухаживаний они поженились в Париже 29 июля 1952 года. Во время медового месяца в Голливуде Эдит отключилась прямо на сцене. Это был первый из множества подобных коллапсов. С самого начала союз с Пилльсом был обречен на неудачу из-за пристрастия Пиаф к наркотикам и ее неудовлетворенной потребности избавиться от чувства вины за смерть Марселя Сердана. Через пять лет брак завершился разводом.

Критик Моника Ланж подтвердила силу очарования певицы, написав: «И через тысячу лет голос Пиаф еще будет слышен». Страсть, которую Эдит выплескивала на сцене из самых глубин своей души, была просто магической. Обнажая душу в песне, Пиаф доводила слушателей до слез, до безумия.

На концерте Пиаф в Голливуде присутствовал Чарли Чаплин. Она вспоминала, что ей сообщили о его присутствии в зале: «Я пела для него. Я вложила в песни все свои силы, и он должен был почувствовать это». Еще накануне вечером певица пережила коллапс и напоминала ходячего зомби, но на сцене она становилась Великой Пиаф. В тот день Эдит просто излучала страсть и покорила Чаплина: «Он сделал мне самый лучший комплимент из всех, сказав, что я заставила его плакать».

В 1956 году, чтобы отпраздновать свое освобождение от Жака Пилльса, Пиаф приняла предложение выступить в Карнеги-холле. Она была так слаба, что врачи запретили ей выступать. За неделю до этого Пиаф впадала в коллапс и теперь находилась в состоянии физического и умственного истощения. Как и следовало ожидать от человека с такой огромной внутренней силой, Эдит пропустила эти рекомендации мимо ушей и на концерте привела зрителей в полнейший восторг. Одну за другой она спела двадцать семь песен. Обычно циничная нью-йоркская публика потеряла голову и в течение семи минут аплодировала певице стоя. Это был окончательный триумф силы воли над разрушающейся от пагубного пристрастия к наркотикам плотью. Этот миниатюрный сгусток энергии снова и снова покорял сердца миллионов своей харизмой и волей. В 1956 году было продано три миллиона записей Пиаф, что дало повод ее подруге Мар-лен Дитрих сказать: «Ее голос обладает обольстительной властью».

Гигантомания

Большую часть своей жизни Пиаф была сгустком психической энергии. Она постоянно пребывала то в приподнятом, то, наоборот, подавленном настроении, проявляя все признаки гигантомании. Энергия жизни била из Эдит ключом, при этом Пиаф была склонна к гедонизму. Она была убеждена в том, что умрет молодой, и спешила прожить как можно больше за такой короткий срок, отведенный ей. Ее сестра Симона говорила: «Она выматывала себя, заставляя приспосабливаться к собственному безумному образу жизни. Как правило, она ложилась спать в восемь часов утра. За ней никто не мог угнаться... Даже самые тренированные спортсмены по прошествии полугода превращались в собственную тень» (Берто. 1973, стр. 157). Желая все большего и большего, Пиаф сгорела в этой мании. Заболев, она отказалась отдохнуть или лечь в постель. Навязчивые идеи и одержимые состояния забирали себе все большую власть над ней, особенно когда в ее жизни не было мужчины. Например, Эдит была просто одержима фильмом «Третий», который смотрела девятнадцать раз. Морис Шевалье, побывав на ее концерте, предсказал ей раннюю гибель: «Бросая людям вызов, она на всех парах несется в пропасть. Я с ужасом увидел, что будущее ее застилает тень» (Берто. 1973, стр. 360). Меньше чем через три года после того, как было сделано это предсказание, Воробушек умер.

Энтузиазм Воробушка имел маниакальную природу, она всегда куда-то летела. Симона говорила: «Каждый день она жила так; как будто он был последним». Постепенно Пиаф теряла контроль над собственными чувствами, полагаясь на наркотики, чтобы петь, и на алкоголь, чтобы расслабиться. Признаки трудоголизма типа А становились в ее поведении все отчетливее и она превратилась в рабу собственной гигантомании. Став знаменитой, Пиаф начала мучаться навязчивой идеей совершенствования и упорно работала. Симона вспоминала: «С аккомпаниаторами она обращалась как с рабами. Эта хрупкая женщина, работая, превращалась в тирана... Работа часто начиналась в полдень, а заканчивалась с рассветом».

Сила харизмы