Четырнадцатые звездные войны

— Да,— Брэдфорд не сказал, что у Фалькенберга и сейчас не многим больше, но явно это подумал. Его улыбка конфиденциально разъехалась.— Ну, теперь мы должны позволить министру Хамнеру встретиться с вами. Он — второй вице-президент. Затем мы можем ехать в поместье «Вагнер». Я устроил так, что ваших солдат расквартировали там. Это именно то, что вам надо для тренировочной базы. Вас там никто не потревожит. Вы можете сказать, что другие ваши солдаты — местные добровольцы.

— Можно,— кивнул Фалькенберг. — В последнее время я становлюсь довольно-таки хорош в сочинении легенд для прикрытия.

— Разумеется,— снова просиял Брэдфорд.— Клянусь богом, мы еще выиграем.— Он коснулся кнопки на столе.— Попросите, пожалуйста, зайти мистера Хамнера.— Он подмигнул Фалькенбергу.— Нельзя слишком долго оставаться наедине. Это может вызвать мысль, что мы строим заговор.

— Как Хамнер ладит с остальными членами правительства?— спросил Фалькенберг.

— Погодите, пока не увидите его. Будро ему доверяет, но он опасен. Он представляет в Прогрессивной партии технологов. Мы не можем действовать без него, но его политические взгляды нелепы. Он хочет все выпустить на свободу. Если бы он мог добиться своего, не было бы вообще никакого правительства. А его люди ставят себе в заслугу все, словно только технологией и нужно управлять. Он не знает асов правления. Всех людей, которых мы должны ублажать, митинги, он считает глупым, думая, что можно создать партию, работая инженером.

— Иными словами, он не понимает политических реальностей,— заключил Фалькенберг.— Именно так. Тогда, я полагаю, ему придется уйти.

Брэдфорд кивнул, снова улыбнувшись.

— В конечном итоге. Но в данный момент мы нуждаемся в его влиянии на технологов. И конечно, он ничего не знает о наших с вами приготовлениях.

—.. Конечно,— Фалькенберг спокойно сел и изучал карты, пока интерком не объявил, что Хамнер ждет за дверью. Он праздно прикидывал: безопасно ли говорить в этом кабинете? Брэдфорд был, вероятно, тем самым человеком, который всаживает подслушивающие устройства в кабинеты других, но он мог быть не единственным, выгадывающим на этом, а посему никакое место не могло быть абсолютно безопасным.

«Если это так, то я мало что могу поделать,— решил Фалькенберг.

— А кабинет, по всей вероятности, чист».

Джордж Хамнер был рослым человеком, выше, чем Фалькенберг и даже тяжелее, чем главстаршина Кальвин. У него были расслабленные движения великана и многое от легкой уверенности, завоевываемой, обычно, массивными размерами. Люди не затевали драк с Джорджем Хамнером. Его рукопожатие было мягким, но когда они протягивали друг другу руки, он, безжалостно сомкнув кулак, осторожно испытал Фалькенберга. Когда он почувствовал ответное давление, он похоже удивился и они долгий миг стояли молча, прежде чем Хайнер ослабил хватку и махнул рукой Брэдфорду.

— Так, значит, вы наш новый полковник полиции? — сказал Хамнер.— Надеюсь, вы знаете, во что ввязались. Мне следовало бы сказать, надеюсь, не знаете. Если вы знаете о наших проблемах и все равно беретесь за дело, нам придется усомниться в вашей нормальности.

— Я все слышу, как тяжелы проблемы Хэдли,— проговорил Фалькенберг.— Если многие из вас только и будут говорить об этом, может я поверю, что дело обстоит безнадежно, но прямо сейчас я этого нс вижу. Итак, молодчики партии Свободы нас численно превосходят. Каким оружием они располагают, чтобы причинить нам неприятности?

— Прямой парень, не так ли? — рассмеялся Хамнер.— Мне это нравится. В их оружии нет ничего особенного, просто его много. Ничего крупного, никаких танков, или бронемашин, черт, не хватает вообще всяких машин, чтобы была какая-то разница. Горючего нет, а энергораспределительную сеть иные так создали, что машины все равно бесполезны. У нас есть метро, пара монорельсовых дорог для передвижения в городе и то, что осталось от железной дороги. Но ведь вы не просили прочесть лекцию о состоянии транспорта?

— Да.

— В данный момент это моя любимая мозоль,— снова рассмеялся Хамнер.— У нас его не хватает. Давайте посмотрим оружие...— Великан развалился в кресле. Он перекинул одну ногу через подлокотник кресла и взъерошил свои только-только начавшие редеть с широкого лба густые волосы.— Никаких военных самолетов, вообще, едва ли есть какой-нибудь воздушный транспорт, кроме нескольких вертолетов. Никакой артиллерии, пулеметов, вообще тяжелого вооружения. По большой части мелкокалиберные охотничьи винтовки и ружья. Кой-какое полицейское оружие. Военные винтовки со штыками, немного, и почти все у нас. А на улицах можно найти почти все, что угодно, полковник, я имею в виду буквально все. Луки и стрелы, ножи и сабли, топоры, молоты. Называйте что хотите.

— Ему незачем знать о таком устаревшем добре,— бросил Брэдфорд. Голос его был насыщен презрением, но он по-прежнему носил свою улыбку.

— Никакое оружие не бывает никогда по-настоящему устаревшим,— возразил Фалькенберг.— Во всяком случае в руках человека, который им воспользуется. Что насчет доспехов? Насколько приличные у вас запасы немурлона?