Чезаре Беккариа. Его жизнь и общественная деятельность

Австрийское правительство было очень радо, узнав, что предложение петербургского двора не было принято. Чтобы вознаградить Беккариа за добровольную потерю предложенной должности, министр Кауниц выхлопотал ему, на основании чрезвычайно лестного отзыва графа Фирмиани, новую кафедру политической экономии в местном университете с жалованьем в три тысячи лир. А для лучшего доказательства того, как правительство дорожит людьми науки, «прославившими свое имя не только на родине, но и за ее пределами», ему предложили место члена горного совета с содержанием тоже в три тысячи лир и должность члена совета народного просвещения.

Профессорская деятельность не была для него синекурой. Беккариа много поработал на этом поприще, он считался одним из выдающихся экономистов своего времени, как и другие однородные знаменитости вроде Филанджиери, Бентама и Росси, сумевшие совместить изучение уголовного права с основательным знанием политической экономии. Сэй ставил ему в заслугу, что он, будучи физиократом, «первый анализировал действительные функции производительных капиталов».

В период времени с 1762 по 1781 год Беккариа написал, кроме своего капитального труда, прославившего его имя, еще следующие сочинения: «О беспорядках в монетной системе миланской провинции», «О сущности слога», «Речь о торговле и администрации», «Проект о введении единообразных весов и мер». Популярность Беккариа росла в Италии не по дням, а по часам. Он имел случай убедиться в симпатии своих сограждан во время поездки в Тоскану, когда он отвез внезапно заболевшую жену на морские купанья в Пизу, в сопровождении доктора Маскати и маркиза Кальдерара. Он везде был предметом самых восторженных оваций. Один из близких друзей его, Висконти, писал ему из Венеции, что все жаждут его видеть, все в восторге от его книги, даже те, которые наложили на нее запрет. Все его любят, превозносят и удивляются ему. Никто не хочет верить, что ему только 30 лет. «Когда в обществе писателей говорят о защитнике и борце человечества, само собой подразумевается Беккариа».

Вюртембергский герцог Людвиг Евгений писал ему, что чтение его книги наполнило его сердце сладостным трепетом, который служит ответом чувствительных душ на призыв защитников человечества, любовью и удивлением к ее добродетельному автору. «Не знаю, готовит ли мне Провидение быть когда-либо вождем существ, мне подобных, я бы этого не желал… Но могу Вас уверить, что употреблю все средства, чтобы уничтожить варварские наказания, заставляющие содрогаться природу, против которых Вы ведете такую победоносную борьбу». Но все эти почести мало трогали робкого маркиза, который был так скромен, что, когда неаполитанский король приехал к нему с визитом, он велел сказать, что его нет дома».

Но не одними овациями и чествованиями исчерпывалось влияние Беккариа. Его идеи проникли в законодательные сферы соседних стран и принесли желанные плоды. После долгой борьбы и Австрия решилась на отмену пытки; колесование отошло в область преданий, осталась только виселица. Но всемогущий министр Кауниц разослал судам секретные инструкции о неприменении и этого наказания. Остались в силе следующие наказания: каторга, палки (bastonatura), пост и вечное изгнание. Смертная казнь была упразднена в 1782 году, но император Иосиф II оставил ее для румын, живущих в Венгрии и Трансильвании. Уголовное уложение, изданное в его царствование, отличалось замечательной мягкостью сравнительно с прежними законами, мягкостью, которою прониклось и законодательство государств, входивших в состав полунезависимой Италии.

О влиянии, произведенном идеями Беккариа на Екатерину II и высший слой тогдашней официальной и неофициальной России, мы скажем ниже. Желание не только смягчить жестокость уголовных кар, но и улучшить по возможности положение узников сделалось всеобщим в целой Европе. Англия первая устроила, в виде опыта, исправительные колонии в Ботанибее, в Австралии, в Вандименовой земле и на острове Норфолке. Призыв ее филантропов Джона Говарда, Бентама и других, воодушевленных проповедью миланского философа, не остался гласом вопиющего в пустыне. Нигде так часто не раздавалось имя Чезаре Беккариа, не приводились выдержки из его знаменитого «Трактата», как именно в законодательных собраниях Франции, переживавшей тогда бурную эпоху своей Великой революции. Влияние Беккариа сказалось и в таком законодательном акте первостепенной важности, как «Провозглашение прав человека и гражданина». Вся старина была ниспровергнута. Иные законы должны были действовать в обновленном общественном строе, и принципы этого нового законодательства, послужившего прототипом для остальной Европы, были впервые провозглашены в Милане. Позднейшие события революционной Франции, к сожалению, отодвинули решение вопроса об отмене смертной казни на неопределенное время. Смертная казнь, против которой так горячо и умело, ратовал Беккариа, и поныне не вычеркнута из французского уголовного кодекса.