Чичерин

Расследование деятельности русской секретной службы не устраивало английские власти. Ведь это неизбежно должно было раскрыть связи русских агентов с британской полицией. Началась подготовка к изоляции ставшего опасным русского эмигранта Чичерина. Были изучены многочисленные досье, заново просмотрены донесении секретных агентов о его деятельности в Лондоне. В газете «Колл» была обнаружена статья, в которой русский революционер призывал «пролетариат любой страны продолжать борьбу против войны, невзирая на то, ослабляет она или нет чью бы то ни было военную мощь». Поступили сообщения о том, что Чичерин призывал английских рабочих к борьбе против войны. Оказалось, что он состоит членом коммунистического клуба. Выяснилось, что клуб был создай накануне 1848 года эмигрировавшими из Германии профессорами. Итак, немцы!.. Крючкотворы и провокаторы из Скотленд-Ярда состряпали «дело Чичерина».

7 августа 1917 года Чичерина арестовали. За русским эмигрантом-революционером с лязгом захлопнулась железная дверь Брикстонской тюрьмы.

Одиночка. Объявлен строгий режим: никаких свиданий до особого распоряжения, можно только писать и получат, по два письма в месяц. Все. Протесты строжайше запрещены.

Георгий Васильевич неутомимо шагает от стены к крепко запертой двери. Через окошечко падает тусклый спет. За окном чудом сохранившаяся ветряная мельница. Она словно нарочно поставлена здесь, чтобы напоминать о вольных просторах.

Вести все-таки проникают за тюремные стены. В письме с воли товарищи сообщают, что есть намерение обратиться к английскому правительству с просьбой о выдворении русского подданного Георгия Чичерина на родину. Вряд ли в этом откажут, в стране ширится кампания против его ареста. Имя Чичерина хорошо известно, он стольким помог, что его не могут забыть. Английские социалисты выступили за его освобождение, против преследований политических деятелей в Англии.

Для успокоения общественности власти распространяют слух, что Чичерин освобожден. Его английские друзья делают запрос в палате лордов, и вскоре в газете «Колл» появляется краткое сообщение. «Из ответа лорда Керзона можно сделать вывод, что сообщение об освобождении Чичерина ложно».

Борьба продолжается.

Итак, ему предлагают возвратиться на родину. Георгий Васильевич долго обдумывает ответ. Слов нет, свобода прекрасна. Но надо бороться за политические права, за революцию, которой он служит. В этой борьбе нет компромиссов. Друзьям он пишет: «Я самым решительным образом настаиваю, чтобы никто не просил для меня замены тюрьмы выдворением на родину. Я уже много лет специально занимался борьбой за права иностранцев (в Штутгарте в 1907 году я своим вмешательством сорвал поправку, допускающую высылку по приговору суда), буду бороться в будущем и когда-нибудь сосчитаюсь с этими идиотами, заварившими нынешнюю кашу. Альтернатива тюрьмы или выдворения на родину есть замаскированная депортация. Я никоим образом не могу допустить, чтобы моя организация или мои друзья поддерживали это для меня, и буду смотреть на это как на враждебный шаг против меня».

Ему долго не предъявляли никакого обвинения, его даже не вызывали на допросы. Бесконечно однообразно тянулись дни. Он привык быть в движении, в труде, а здесь его лишили этого. Он всего-навсего узник под номером 6027, не больше.

Томила неизвестность. Что ожидать, против каких обвинений надо защищаться? Лишь 22 августа агент Скотленд-Ярда Кечнер наконец вручил ордер на интернирование. Когда Чичерин прочитал его, то не поверил своим глазам: ему вменялось в вину многое, даже подрыв оборонной мощи Великобритании.

Расследование его «преступлений» тем временем шло своим чередом. Начался опрос свидетелей. Были взяты показания у миссис Адамс, Круглякова, вызван Джозеф Кинг. Громоздкая, медленно работающая машина английского правосудия заскрипела.

Никто из допрошенных не мог подтвердить, что коммунистический клуб — это центр германского шпионажа. Следователи гоняли сыщиков Скотленд-Ярда по городу, чтобы отыскать таинственно исчезнувший архив Чичерина.