Чичерин

— Конференции, которую я имел честь открыть, — сказал советский нарком на первом заседании 26 февраля, — суждено создать эпоху в истории Востока и окончательно закрепить тесное и прочное единение между народами России и Турции, проникнутыми одинаковым решением защищать от всякого внешнего гнета и притеснений право располагать своей судьбой и регулировать вопрос своего политического и социального строя…

Чичерин подчеркнул огромное значение революции в России и революции в Турции. Но одновременно он пояснил, что Октябрьская революция в России положила начало международному восстанию за освобождение рабочего класса, а революция в Турции носит чисто национальный характер и преследует цели национальной независимости. Но революция в Турции может и должна явиться союзником социалистической революции, и именно это объединяет, а не разъединяет обе страны.

И, как бы вспомнив о том, как всего лишь три года назад в Бресте за столом переговоров вместе с немецкими генералами сидели турецкие делегаты, жаждавшие унизить, ограбить и уничтожить Россию, Чичерин продолжал:

— Близким другом новой России стала не старая Турция Абдула Гамида, не Турция времен Брест-Литовска, входящая в одну из соперничающих империалистических коалиций, а Турция новая, преобразившаяся, подобно Антею, от прикосновения к земле трудящегося народа, Турция, преисполненная новым крепким и молодым семенем, исходящим от ее рабоче-крестьянских масс, Турция, признавшая новые народные принципы и сделавшаяся в силу этого естественной союзницей революционного русского народа.

Ему ответил Юсуф Кемаль-бей:

— Мы избрали вернейший путь. Условия географические, исторические, экономические и политические указали нам путь в Россию. Перед представителями новой России говорю со всей присущей турку искренностью: верьте нам…

После заседания начали свою работу различные комиссии. Неурегулированных проблем оказалось много. Особенно большие трудности возникли в связи с установлением границ Закавказских республик.

Трения понемногу преодолевались. Этому помогало то, что переговоры велись на основе совершенно новых равноправных принципов. Советская дипломатия искренне сочувствовала начавшемуся в Турции национально-освободительному движению и проявляла готовность оказать ему свою помощь. Позицию советской делегации Чичерин позже изложил следующим образом: «…мы все время говорили туркам: «У вас коммунизма нет, наши идеалы не совпадают, но мы будем идти рука об руку и поддерживать друг друга ввиду единства интересов».

Переговоры проходили негладко. В начале марта, когда казалось, они вот-вот должны успешно завершиться, стали поступать сведения, что меньшевистское правительство Грузии, дни которого уже были сочтены, заключило секретный договор, который передавал Батум Турции. Началась концентрация войск в районе города.

9 марта Ленин писал Чичерину: «Я крайне обеспокоен тем, что турки оттягивают подписание соглашения о Батуме, выигрывая время, пока их войска идут к Батуму. Мы не должны позволить им такие оттяжки. Обсудите такую меру: вы перервете вашу конференцию на полчаса для разговора со мной, а Сталин в это время поговорит начистоту с турецкой делегацией, чтобы выяснить дело и довести до конца сегодня же»[24].

Турецкие войска вступили в Батум, но через неделю были вынуждены очистить город, а 16 марта в Москве был подписан советско-турецкий договор.

Чичерин с чувством большого удовлетворения распрощался с турецкой делегацией: радовал успешный исход переговоров, радовало, что трудности преодолены к обоюдному удовольствию обеих сторон.

16 марта стало красным числом в календаре советской дипломатии. Произошло одно из тех поразительных совпадений, которые иногда дарит человечеству история: в Москве Чичерин поставил свою подпись под советско-турецким договором, а в Лондоне Красин подписал советско-английский торговый договор.

Европейской дипломатии был нанесен чувствительный удар. Договор между РСФСР и Турцией самими принципами, провозглашенными в нем, усиливал симпатии порабощенных стран Востока к России, расшатывал основы колониализма. Договор между РСФСР и Англией бил по Франции, бил по политике экономической блокады России.

Конечно, английские империалисты с большей бы охотой раздавили Советскую Россию силой. Они натравливали на нее Польшу, и Ленин для нейтрализации их провокационных действий дал указание советской делегации на проходивших мирных переговорах в Минске предложить полякам лучшие условия, чем выдвинутые Керзоном.