Chiedimi scusa (СИ)

– Ну что ты, милая! На эти выходные у меня грандиозные планы, – коротко бросил мужчина, забирая свой напиток обратно, чтобы тут же сделать глоток и довольно усмехнуться. Ему нравилось, как девушка едва уловимо надула губы, то и дело бросая взгляды на ароматный капучино, который ей не достался. Нравилось, что она тут же отбросила идею притворной обиды и с живым интересом, огоньком блеснувшим в синих глазах, внимательно посмотрела на него. Пользуясь тем, что целиком завладел ее вниманием, Петир коротко обронил: – поездка должна тебе понравиться.

После суматохи Дублина спокойствие Кинсейла, до которого они доехали на машине всего за три часа, казалось нереальным. Осматриваясь в знакомых с детства местах, Петир ловил себя на мысли, что за эти годы здесь практически ничего не изменилось, если не принимать во внимание несколько новых вывесок и ярких красок, украшавших теперь фасады домов на центральной улочке, упиравшейся в море. Идиллия прибрежного городка, с добавлением щедрой доли меланхолии – вот чем обернулась для него эта спонтанная поездка.

Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь водяную пыль, ставшую извечным спутником этого унылого места, были, пожалуй, единственным, что его не раздражало. Припарковавшись у серого дома на отшибе, Бейлиш вышел из машины и, захлопнув дверцу, помедлил пару секунд, прежде чем направиться к жилищу. Но когда он обходил авто, на его губах уже привычно устроилась улыбка, не затрагивающая серо-зеленых глаз.

– Вот мы и на месте, – с напускной бодростью в голосе отметил он, прежде чем наклониться за связкой ключей, которая упорно не хотела покидать укромного тайника за одним из многочисленных горшков рядом с крыльцом.

Пересмешнику в какой-то момент показалось, что в льдисто-синих глазах Старк, стоявшей чуть позади, на долю секунды промелькнули понимание и грусть, когда она осознала, в каких окрестностях он рос. Едва слышно хмыкнув, он толкнул дверь, ведущую в небольшой двухэтажный дом и, наконец-то, переступил порог. Петир не понимал, что могло нравиться молодой девушке здесь, в этом обиталище вечной сырости, с позеленевшими от водорослей камнями и вечно галдящими вдоль линии прибоя чайками.

Застоявшийся запах давно заброшенного жилища заставил Бейлиша поморщиться. Но когда в окно, освобожденное из плена тяжелых портьер, ударил яркий свет, ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что ближайшая соседка, которой он платил, присматривала за домом и относилась к своим обязанностям более чем добросовестно.

Пока он проверял, все ли из немногочисленной техники, находящейся в доме, работает, Санса ходила следом и осматривалась. И было ли это влиянием того, что на заднем фоне мелькала рыжая макушка Старк или чего-то другого, но внезапно он поймал себя на мысли, что, несмотря на стойкую нелюбовь к этому месту, в глубине души его зарождалось нечто похожее на довольство от посещения родительского дома.

– А ты знаешь, что практически не изменился, – смешливые нотки, проскользнувшие в негромком голосе, вернули жизнь в эти стены.

Не отрываясь от старого камина, в котором он разжигал огонь, Петир понял, что унаследовав от родственников природное любопытство, его спутница добралась до стоявших на одной из полок фотоснимков. Он уже давно обещал себе, что уберет этот мусор куда-нибудь подальше, но пока далее обещаний дело так и не двинулось. Когда вспыхнувший в камине огонек, начал набирать силу, облизывая несколько поленьев, подброшенных в него, он подумал, как легко было бы уничтожить весь этот хлам, бросив в пламя. Но вместо этого мягко выпрямился и подошел ближе к Старк, все еще рассматривающей пожелтевшие снимки, занимавшие добрую половину полки под зеркалом. Переворачивая один снимок за другим изображением вниз, он изогнул уголок губ в усмешке.

– Неужели? – не обращая ни малейшего внимания на недоумение, промелькнувшее в глазах Сансы, он прошелся пальцами по огненно-рыжим локонам, выбившимся из прически. – Располагайся.

Этой же ночью она сама пришла к нему. Тихонько приоткрыла дверь так, что даже петли не скрипнули, и на носочках подкралась к кровати. Услышав ее еще тогда, когда она взялась за ручку двери, он не произнес ни слова, до тех пор, пока Санса не сбросила кардиган на пол и не скользнула в кровать. Возможно, она хотела разбудить его ласками, возможно, могла бы просто обнять и остаться так до утра. Но Бейлиш, лежавший до этого на спине, стремительным, но от этого не менее плавным, движением перевернулся и навис над ней.

– Не спится? – хрипловатый после долгого молчания голос смешался с ее испуганным шумным вздохом.

– Без тебя - нет, – три простых слова дали Пересмешнику почувствовать, что он жив.

Давно привыкнувший к темноте спальни, он довольно улыбнулся. Малышка признала свою слабость, признала, что для нее он был чем-то большим, и что она хотела от него большего. Это пьянило и развязывало руки. Это заставляло тьму внутри него довольно урчать в предвкушении наслаждения.