Chiedimi scusa (СИ)

– Не тогда, когда у них нет шансов, Кет, – качнул головой мужчина и сделал шаг к мини бару в столе Талли. Распоряжаясь им, как своим собственным, он налил себе виски и тут же отпил глоток.

– Петир, но ты ведь лучший хирург! К тебе едут со всей Ирландии! – в голосе матери несчастного мальчика четко слышалось отчаяние, смешавшееся с негодованием.

– Что с того? – развел руками он. – Разве я берусь за все операции подряд?

– Но как же так? – недоуменно прошептала миссис Старк, опускаясь обратно на мягкий диван.

– Бейлиш, почему бы тебе не засунуть свои принципы в жопу и не сделать этого? – впервые в жизни Эдмур обратился подобным образом к коллеге, на что Пересмешник усмехнулся, прищурив серо-зеленые глаза, а Кейтилин Старк тут же возмущенно сдвинула брови.

Потягивая алкоголь, он смотрел на семейство элегантных и воспитанных Талли и потешался над тем, что теперь им пришлось упрашивать его о помощи.

– Я не возьмусь за это, – твердо заявил он и, залпом допив виски, вышел из кабинета.

День выдался на редкость теплым и солнечным, что в этой части Ирландии даже летом можно было считать большой удачей. Солнце с раннего утра заливало своими лучами огромную гостиную в доме Талли, заставляя невысокого и щуплого для своих лет подростка довольно щуриться, подставляя бледное лицо теплым лучам. Недавно с отличием сдавший экзамены в медицинский колледж, Петир справедливо считал, что теперь имеет полное право позволить себе немного передохнуть, прежде чем вновь с головой погрузится в учебу.

«Скоро ты совсем станешь походить на книжного червя», – юный Бейлиш едва заметно усмехнулся, припоминая фразу, с усмешкой брошенную Эдмуром, умудрившимся поступить в тот же колледж. Сам он полагал, что уж лучше походить на книжного червя, чем на Эдмура Талли, вечного ловеласа и дамского угодника, не пропускавшего ни одной более-менее очаровательной мордашки.

Только одно портило настроение подростку. Рыжая кошечка Кэт, по-прежнему не обращала на него никакого внимания, воспринимая лишь как младшего брата и своеобразное тренировочное пособие для поцелуев. Да и слухи, которыми в последнее время полнился дом Талли, не прибавляли оптимизма. Перешептывания Кейтилин и Лизы, стихающие стоило ему только появиться в поле их зрения, и взгляды Минисы Талли, заменившей Петиру мать, которую он практически не помнил, в которых на доли секунды проскальзывала жалость, заставляли Бейлиша настораживаться, пытаясь понять, что происходит и как это может повлиять на него.

– А теперь я хотел бы сделать одно очень важное сообщение, – голос Хостера Талли, хоть и звучал негромко, казалось, заполнял собой каждый уголок комнаты, в которой собралось все семейство. Он заставлял каждого из присутствующих отложить свои дела и обратить внимание на главу семейства. – Сегодня к нам прибывают Рихард Старк со своим сыном - Брандоном.

Липкий холодок, поднимавшийся откуда-то снизу, заполнял все внутри Петира, посылая мурашки по коже, заставляя тревожно напрячься в ожидании чего-то неизбежного.

– И сегодня будет официально объявлено о его помолвке с Кейтилин, – от этих слов, произнесенных Хостером, Бейлишу на короткий миг показалось, что все вокруг застыло в оцепенении.

Из-за шума крови в ушах он не слышал довольного смеха Кэт, радовавшейся этой новости, не слышал радостных поздравлений Лизы и Минисы, звучавших в адрес дочери. Практически ничего не соображая, мальчишка с трудом нашел в себе силы с улыбкой, застывшей на одеревеневшем лице, подойти к Кэт, чтобы поздравить её.

Когда дверь в кабинет Эдмура Талли закрылась, словно проводя своеобразную черту, Бейлиш позволил себе резко выдохнуть, а после и усмехнуться. У богов, если они и существовали, в чем он давно сомневался, было странное чувство юмора. Кто бы мог подумать, что им вздумается таким образом столкнуть его с той, которая когда-то давно посмеялась над его чувствами.

Пытаясь хоть как-то привести в норму мысли, более походившие на рой потревоженных пчел, Петир неприятно искривил уголки губ в усмешке, направляясь к выходу. Минуя один коридор за другим, он не замечал ничего и никого на своем пути, хотя, скорее просто не обращал внимания, движимый лишь одной мыслью – поскорей покинуть здание, ставшее в миг ненавистным.