Чик Боудри - техасский рейнджер

– Я думаю, вы правильно догадались. Подождите меня здесь – я приведу коня.

Быстро пройдя через мелкий сосняк к лагерю, он скатал постель и взял под мышку. Он засыпал костер пылью, когда незнакомый голос предупредил его:

– Одно неверное движение, и я тебя убью!

Это был мужской голос, он доносился сзади и ниже по склону. Чик стоял лицом в ту сторону, где ждала Карен, поэтому человек, должно быть, подобрался, пока он разговаривал с ней.

– Чего вы хотите? – Боудри начал было оборачиваться.

– Стой! – Хриплый шепот заставил Чика застыть на месте. – Рейнджер, ты суешь свой нос в вещи, которые тебя не касаются. Я тебе говорю: уезжай и забудь сюда дорогу. Если еще одно солнце застанет тебя здесь, ты умрешь.

– Вы знаете, что я не уеду, – спокойно ответил Боудри, – а если вы меня убьете, на мое место придут другие.

Ответа он не услышал. Он подождал лишь мгновение, затем бросился в кустарник, откуда шел голос. Чик очутился в россыпи камней, окруженной молодой порослью сосняка. Человек исчез.

Чик огорченно отправился обратно, но вдруг на земле, около валуна, он увидел маленькую записную книжку – дневник, который ведет каждый скотовод. В ней записывается количество голов скота, клейменный он или нет, и другие вещи. Пролистав первые страницы, он посмотрел на имя владельца. "Берт Рейми. "О-О". Команчи".

– Вас долго не было, – сказала Карен.

Он протянул ей книжку.

– Вы когда-нибудь видели ее раньше?

– Да, ведь это дневник отца! Где вы его взяли?

– Нашел… – Он повернул коня к тропе. – Поехали?

Когда кони прошли несколько шагов, Чик оглянулся на девушку.

– Вы там, у лагеря, видели кого-нибудь?

Она покачала головой и вопросительно посмотрела на него. Боудри сердито нахмурился и взглянул на тропу, которая змеилась между сосен, спускаясь с холмов в равнину. Следы лошади Рейми, старые следы, ясно виднелись в пыли.

А что можно предположить о голосе в кустарнике? О брошенной записной книжке? Допустим, Рейми украл деньги и прячется где-нибудь поблизости. Не приведут ли следы, по которым они шли, в западню?

Чик внимательно изучал тропу, время от времени поднимая глаза, чтобы осмотреть округу. Предубеждение против Рейми у него исчезло. Рядом с ним ехала чистая, честная девушка, она явно любила Рейми, как отца. Бывший управляющий заботился о ней, когда умерла жена, и наверняка любил и раньше. Он был уважаемым скотоводом, ему доверял банк, его любили люди.

– Сдается мне, – сказал Чик вслух, – что он сошел с тропы, потому что увидел, как рядом гонят стадо.

– Что вы сказали?

Боудри покраснел.

– Прошу прощения, мэм. Когда человек часто остается один, у него появляется привычка разговаривать вслух.

Она с любопытством взглянула на него.

– У вас нет семьи?

– Нет, мэм. Индейцы убили моих родителей, когда я был еще мальчишкой. У меня нет нигде никого. – Он помолчал. – Кроме рейнджеров. Они подобрали меня, когда я чуть было не выехал на дурную тропу.

– У вас, наверное, есть девушка.

– Нет, мэм. Работа рейнджера не привязывает к одному месту. Я знал нескольких леди, но, должно быть, я не в их вкусе. У меня нет ничего, кроме коня, седла и пары револьверов. Этого мало, чтобы ухаживать за женщиной, особенно, когда в любой момент тебя могут продырявить.

– Вы очень симпатичный.

Боудри залился краской. Надо сменить тему. Он никогда не знал, как разговаривать с девушками, ну а что касается его привлекательности, то она просто подшучивает над ним.

– Нет, мэм. Я просто бывший ковбой, умею обращаться с бычками, а с женщинами никогда не умел. Вот вам моя жизнь, мэм: ехать по тропе через огромную, необжитую землю, на которой полно индейцев и преступников.

Всадник, по следу которого они шли, скакал быстрым галопом, направляясь через открытую местность прямо к глубокой лощине в холмах. Через некоторое время они подъехали к ней, Боудри – впереди. Земля здесь была утоптана множеством коровьих копыт, которых гнали через лощину несколько дней назад.

Она тоже увидела следы.

– Как по-вашему, что случилось? – спросил Чик.

– По-моему, отца убили.

– Почему?

– Не знаю. Предчувствие. Если бы отец смог вернуться, он бы давно вернулся. – Она вызывающе подняла подбородок. – Он любил меня, как собственную дочь. Я знаю, что если бы он получил деньги от Карнса, он бы уволился. Это его собственные слова.

Чик отпустил поводья, позволив чалому идти вперед. Он выжидал. Подъехав к уступу, Боудри внезапно остановился. На краю земля обвалилась, и когда он посмотрел вперед на вершину следующей гряды, то увидел одиночное, низкорослое, густое дерево можжевельника. Прекрасное место, чтобы поджидать в засаде человека, когда тот проедет лощину. Расстояние – как раз для винтовочного выстрела: ярдов двести, а если первый выстрел не попал в цель, то всаднику-мишени некуда деваться. Он будет, как на ладони – совсем как Чик и Карен сейчас.

Спешившись, Боудри подошел к можжевельнику. Оглянувшись, он увидел, что у Карен в руках винтовка.

У дерева Чик обнаружил следы сапог, сигаретные окурки. Бандиты знали, что Рейми едет следом. Возможно, они все подстроили. Они ждали недолго: человек с винтовкой выкурил две сигареты.