Чикаго

Аля Аль-Асуани Чикаго

Моим маме и папе в надежде, что я не разочаровал их

1

Наверняка мало кто знает, что слово «Чикаго» не английское и происходит от алгонкинского — одного из многочисленных наречий, на которых говорили американские индейцы. На языке алгонкинов слово «Чикаго» означает «резкий запах». Раньше на этом месте находились огромные луковые поля, и из-за всепроникающего запаха город получил такое название.

Долгие годы индейцы жили на берегу озера Мичиган в районе Чикаго, выращивая лук и разводя скот. Они мирно существовали до тех пор, пока в 1673 году сюда не прибыл путешественник и картограф Льюис Джолиет в сопровождении монаха французского ордена иезуитов Жака Маркета. Эти люди «открыли» Чикаго, и вскоре сюда, как муравьи на мед, устремились тысячи колонистов. В последующие сто лет белые колонизаторы развязали страшную войну, в результате которой по всей Америке было истреблено от пяти до двенадцати миллионов индейцев.

Каждый, кто даже поверхностно знаком с историей Америки, непременно отметит следующий парадокс: белые, уничтожившие миллионы индейцев, захватившие их земли и разграбившие золотые запасы, тем не менее были крайне набожными христианами. Противоречие объясняется взглядами, господствовавшими в то время. Так, многие колонизаторы утверждали: «Несмотря на то, что индейцы в какой-то мере являются божьими тварями, в них вселилась не божественная душа, а злой несовершенный дух». Другие были убеждены, что «индейцы, подобно животным, лишены и души, и сознания, а следовательно, не обладают той человеческой ценностью, которая присуща белым». Эти коварные теории позволяли колонизаторам уничтожать индейцев без счета, не испытывая при этом ни жалости, ни чувства вины. И как ни жестоки были убийства, которые они совершали днем, ничто не омрачало молитвы, которую они произносили перед сном.

Геноцид закончился сокрушительной победой «отцов-основателей», и в 1837 году Чикаго впервые был провозглашен американским городом, после чего началось его стремительное развитие. Менее чем за десять лет площадь города увеличилась в шестнадцать раз. Огромную роль в этом сыграло расположение на берегу озера Мичиган и наличие обширных земель, пригодных для выпаса скота. И, наконец, бесспорным королем американского Запада Чикаго сделала железная дорога.

Однако история городов подобна историям человеческих жизней. На смену счастливым моментам приходит несчастье…

Воскресенье 8 октября 1871 года стало черным днем для Чикаго. В западной части города проживала с мужем и детьми некая госпожа Катрин О'Лери, в хозяйстве которой имелись лошадь и пять коров. Тем вечером скот госпожи О'Лери мирно пасся на заднем дворе ее дома. Приблизительно в девятом часу одну из коров внезапно охватила скука, и ей вздумалось покинуть двор и зайти в сарай, где ее любопытство вызвала керосиновая печка. Корова немного потопталась вокруг, потом вытянула шею, чтобы унюхать запах. Поддавшись необъяснимому порыву, она вдруг с силой лягнула печь. Печка опрокинулась, керосин из нее пролился на землю и вспыхнул. Огонь перекинулся на стоящий поблизости стог сена. Вскоре пламя охватило дом О'Лери, а затем и соседские.

Как обычно, в Чикаго дул сильный ветер, и он разнес огонь повсюду. Не прошло и часа, как полыхал весь город. Катастрофу довершило то, что пожарникам только что пришлось тушить другой пожар, и они еще не пришли в себя после бессонной ночи. Большая часть оборудования, в то время довольно примитивного, оказалась сломана. Поднявшиеся высоко языки пламени озарили небо и поглотили городские постройки, в основном деревянные. Оглушительные крики о помощи слились с шипением огня, пожирающего город. Над всем этим, как слова проклятья, раздавался ужасный треск. Зрелище было ужасное и походило на описание ада из Святого Писания. Огонь беспощадно полыхал целых два дня, пока наконец на рассвете во вторник его не удалось потушить. Были подсчитаны потери: более трехсот погибших, сто тысяч лишились крова (приблизительно треть жителей). Материальные же убытки превысили сумму в двести миллионов долларов по ценам XIX века.

Но на этом бедствия не кончились. За огнем и разрухой последовал хаос. По городу, как трупные черви, расползлись банды преступников и негодяев — воров, убийц, наркоманов, сексуальных маньяков. Они стекались отовсюду, бесчинствуя в поверженном городе, — уносили добро из сгоревших домов, грабили магазины, банки, винные склады. Залпом осушая бутылки на улицах, они убивали стоящих у них на пути, хватали женщин и, угрожая оружием, по очереди насиловали их у всех на глазах. Во время этих испытаний чикагские церкви организовали специальную мессу смирения и терпения. Все священники с искренним раскаянием говорили о бедствии как о справедливой каре Господа за ересь и прелюбодеяние горожан.