Чикагская петля

Идя по улицам Лоуп, он был рад, что никто не видит в нем грустного мужчину — его настоящего. Все видят только глупую женщину и просто не обращают на нее внимания.

Он вспомнил, как в нескольких кварталах отсюда в июне он чуть не погиб: его чуть не раскатал по асфальту автобус.

Жаль, что он не умер тогда. Но в определенном смысле он начал умирать именно в тот момент. Это был первый день его медленного угасания, а сегодняшний будет последним.

В этот момент, когда он шел по широкому тротуару улицы Джэксон, его повсюду искала полиция — они ищут Паркера Джагода. А еще они ищут убийцу, которого знают под именем Вольфман. В неуклюжей блондинке в синей юбке и белой кофточке с шарфом на голове, закрывающем половину лица, они не видели ничего подозрительного, даже в ее туфлях огромного размера. Паркер прошел мимо двух полицейских на углу Норд Франклин. Но они не видели настоящего его.

Одетый как жертва, он выглядел — по чистой случайности — идеально отвратительно. Шэрон была единственным человеком на земле, которого никто не искал. Он мог бы жить так годами, и его бы не вычислили. Но у него не было права поступить так. У него вообще не было никаких прав, как ни у одного убийцы.

На площади у Сирс Тауэр всегда царила атмосфера главной ярмарки: там стояли восторженные люди, приехавшие из разных уголков города, страны, мира. Они ждали лифта наверх, на смотровую площадку. Мимо проходили «белые воротнички», возвращающиеся с ланча на работу. Люди оживленно болтали друг с другом. А еще Паркер видел много детей: группы из летних лагерей отдыха, из спортивных клубов. Группы детей в одинаковых футболках. Они беспечно играли и галдели, и с частью из них Паркер зашел в лифт и поехал на смотровую площадку.

Он испугался того, как плотно, наглухо были закрыты окна, заперты служебные двери. А также вездесущих охранников. Он поднялся выше — туда, где располагались антенны. Полностью открытая зона. И его на миг ослепил вид голубого озера и серо-коричневого города, простирающегося до горизонта и блестящего на солнце. Люди взвизгивали, потому что боялись этой высоты и сильного ветра, порывы помогали Паркеру думать: вой ветра полностью совпадал со звуками, заполнявшими его мозг изнутри.

Он дотронулся до своего парика, потом до своей одежды, но только чтобы проверить, все ли в порядке.

Он не хотел привлекать излишнее внимание. Паркер прошел вдоль всего периметра барьера, на котором были большие предупредительные надписи: «Не заступать!» «Опасно для жизни!» «Стой!» Эти таблички привлекли его внимание. Он сконцентрировался на них. Они помогли ему выработать точный план.

«…самое высокое здание мира», — донеслось из громкоговорителя, пока Паркер прятался около ограждения.

Его заметила маленькая девочка и подошла к нему.

— Почему ты плачешь? — спросила она.

— Потому что я так счастлив стоять здесь, на самой вершине этой Сирс Тауэр, — ответил Паркер.

Она прищурила один глаз и спросила:

— Но почему?

— Потому что это единственное место в Чикаго, откуда не видно этой Сирс Тауэр, — ответил он.

Маленькая девочка поковыряла в носу и ушла.

А потом он прижался к стеклу около угла ограждения и подтянулся к самому верху, и перекинул ногу через верх. Когда он перепрыгнул, потеряв парик и разорвав кофту, то услышал крик. Кто-то из туристов увидел его, но ему было уже все равно. Он видел, как с той стороны стекла прильнули люди, чтобы наблюдать за ним. Ветер трепал его одежду, а он добрался до следующего барьера и перемахнул через него. Крыши блестели так, что Паркер мог смотреть только по диагонали, а не вниз. Он прорывался вперед, борясь с сильным ветром, к последнему ограждению у края площадки. Он шел с легким сердцем, дыша полной грудью этим чистым воздухом и радуясь этой огромной высоте.

Он думал только о том, что собирался сделать. В этом мире не существует никого, кроме него, и именно поэтому он такой ненужный. Ему нужно освободить этот мир от себя. Он — ошибка, которую нужно устранить. Он только то, чем ощущает себя здесь и сейчас: незаметное пятно.

Паркер начал снимать одежду. Разорвал на себе кофту, стянул юбку, снял нижнее белье и носки. Ему достаточно было просто отпустить их, разжав пальцы, и ветер тут же подхватил их и быстро унес.

И вот он стоит здесь, совершенно голый. Он жаждет сделать этот шаг и действительно почти счастлив сейчас, как не был счастлив никогда. Это будет единственный правильный поступок в его жизни. Паркер оглянулся и увидел двух охранников, которые приближались к нему, но они очень боялись высоты и ветра, а также всех острых конструкций дрожащей площадки. Они двигались медленно и очень осторожно. Но для него все страхи были уже позади.