Чикатило. Явление зверя

– Не лучше было бы взять с собой для подобной беседы кого-то более опытного?

– Не лучше. Вы – психолог, следите за реакциями. И еще… – Кесаев вдруг резко остановился и в упор посмотрел на едва успевшего притормозить Витвицкого. – У вас удивительно идиотская манера задавать лишние вопросы, Виталий Иннокентьевич! Избавляйтесь от нее.

* * *

Ковалев пребывал в дурном настроении. Он сидел над раскрытой папкой с документами, сопоставлял факты, что-то выписывал в толстый солидный ежедневник, пытаясь свести разрозненные данные в стройную цепочку. Но цепочка не выстраивалась. Ковалев резко зачеркнул часть выписанного и раздраженно отшвырнул ручку.

В дверь постучали, заглянул Липягин.

– А, Эдик, – по-свойски приветствовал полковник. – Проходи, садись.

Липягин вошел, прикрыл за собой дверь и послушно прошествовал к столу.

– Ну что, как там наши «дураки»? – поинтересовался Ковалев.

– Паршиво, Семеныч. Жарков показания меняет каждый день. То рассказывает, как детей резал, то божится, что никого не трогал, пошутил просто, и грозится повеситься, если его домой не отпустят. Тарасюк заболел, температура тридцать девять, в больничке он.

– А Шеин? – еще больше помрачнел Ковалев.

– Шеин вообще в жесткий отказ ушел, – отмахнулся Липягин.

Полковник нервно забарабанил пальцами по раскрытому ежедневнику.

– Блядь! Ну ты что, первый день замужем, что ли?

– А что я? Я же не могу их заставить… – невинно начал Липягин и пристально посмотрел на начальство. – Или могу?

Ковалев поднялся из-за стола и принялся прохаживаться туда-сюда.

– Ты учти еще… – он остановился за спиной у Липягина, – убийства-то того… закончились.

– Так, а я о чем? – обернулся к начальству майор. – А москвичи не успокаиваются, суки!

– Вот именно! – Ковалев вернулся на место, но садиться не стал, уперся кулаками в столешницу. – Если бы не вся эта столичная пиздобратия, наши «дураки» под судом были бы, а мы с тобой дырочки под звездочки вертели бы. Так что давай, Эдик. Работай. Нам свой шанс упустить нельзя.

– Кстати про москвичей, – будто между делом припомнил Липягин. – Дело Закотновой помнишь?

– Ну? – насторожился Ковалев.

– Профессор его из архива затребовал, мне Лариса звонила. И Кесаев им заинтересовался, адрес Витьки Косачева запросил.

– Зачем? – не понял Ковалев. – Это же пять лет назад было, и там этот… Кравченко… – он вдруг посмотрел на мужчину, осененный догадкой. – Погоди, они что, хотят то убийство к нашим подцепить?

Майор пожал плечами:

– Мне не докладывали, само собой, но подозреваю, что да.

Полковник не сказал больше ни слова. Он стоял, уперев руки в стол, и молча играл желваками. На висках вздулись жилы, лицо налилось краской. Липягин испугался, как бы Ковалева не хватил удар, и удар случился – хозяин кабинета от души приложился кулаком по столу, да так, что с подпрыгнувшего телефона слетела трубка…

* * *

То осеннее утро 1977 года жители городка Шахты запомнили надолго. По их тихому Межевому переулку одна за другой проезжали милицейские машины, за ними – серый «уазик»-«буханка» с красным крестом и надписью «Спецмедслужба».

На заросшем ивами берегу издали были видны несколько человек, собравшихся вокруг тела Лены Закотновой. Оно было найдено в реке, рядом лежал портфель. Эксперт и фотограф склонились над трупом, рядом стояли оперативники и следователи. Чуть в стороне курили Липягин и старший лейтенант Виктор Косачев.

– Вить, давай ты здесь, а мы с участковым по соседним домам прошвырнемся. Может, кто-то что-то видел, – предложил Липягин, отбрасывая окурок.

Виктор кивнул, даже не глянув на коллегу. Он смотрел на ивы, воду, но взгляд его все время возвращался к истерзанному телу девочки, над которым хлопотал, щелкая затвором фотоаппарата, фотограф. Сигарета обожгла пальцы, но мужчина не заметил этого.

Эксперт закончил осмотр и описание повреждений, подошел к Виктору, достал пачку «Опала».

– Угостишь? – не глядя на него, спросил Виктор.

Фотограф молча протянул пачку. Виктор долго доставал сигареты – у обоих тряслись руки.

– Это собака? – спросил Виктор, наконец прикурив.

– Витя, какая собака? У нее глаза завязаны! Это…

– Погоди… – перебил с надеждой в голосе Виктор, – а может, она в жмурки играла с подружками? И тут собака напала…

– Да не собака это!! – закричал эксперт, размахивая руками. – Там ножевые, понимаешь? Это человек, Витя!

– Человек? – тихо переспросил старший лейтенант. – Нет, Володь, ты путаешь. Человек не может… такое… Человек не может…

Виктор выкинул недокуренную сигарету, провел ладонью по лицу, как будто пытаясь стереть с него какую-то невидимую липкую паутину. Посмотрел на руку. Провел по лицу еще раз, потом еще, еще…

– Витя, остановись, – эксперт тряхнул Виктора за плечо. – Витя!!!

Мужчина замер с поднятой рукой, посмотрел на фотографа так, словно увидел его впервые.

– Что?

– Приди в себя! – эксперт взял Виктора за руку, как маленького. – Пойдем, у меня в машине спирт есть. Выпьешь. Тебе – надо.

– Я не пью… – пробормотал Виктор.

– Пойдем, пойдем… – эксперт, не слушая возражений, потащил молодого следователя за собой.

* * *