Читаем Чикатило. Зверь в клетке полностью

— Да это как раз всегда можно проверить — есть ли алиби? — пожал плечами Липягин. — Подтвердится ли признание показаниями жены, родственников, знакомых, сослуживцев? Следственный эксперимент, в конце концов. Вывезти на место преступления — и пусть показывает, где лежал труп, где что… Да чего я тебе объясняю, сам все знаешь. — Липягин закурил новую сигарету и продолжил: — Кстати, мужики… У меня со свидетелями завал: там сотни человек в списке. И надо побеседовать с женой. Занятие малоприятное, но… Может, спички потянем — кому достанется?

— Не надо спичек. Я готов, — твердо сказал Витвицкий.

— А я подстрахую. — Горюнов хлопнул Липягина по плечу. — Занимайся свидетелями.

Горюнов докурил и ушел, а Витвицкий все мялся, посматривая то в сторону, то на Липягина, и, наконец, спросил:

— Извините, товарищ майор… А у вас нет информации о старшем лейтенанте…

— Об Ирке? — понимающе кивнул Липягин. — Извини и ты, капитан, — нет. Уволилась. Уехала. Но комната за нею осталась, и ключи она не сдавала, имей в виду.

* * *

Фаину Чикатило Витвицкий и Горюнов допрашивали в небольшом кабинете на первом этаже.

— Скажите, неужели у вас ни разу не возникло подозрений в отношении вашего мужа? — спросил Горюнов.

— Нет, — опустив глаза, ответила Фаина.

— Но вы же жили с ним, извините, спали вместе. Его отклонения в сексуальном плане должны были быть заметны… — подал голос Витвицкий.

Фаина неожиданно вскинула голову, сказала с болью:

— Да он же совсем слабый в этом самом плане, понимаете?! Он не мог ничего! Ну редко совсем. У нас было-то за все годы… Последние шесть-семь лет, когда я предлагала ему побыть со мной, он отказывался… Злился, говорил: «Бездельница, зажирела. Тебе что, жеребца подать?»

— Таким образом, вы утверждаете, что последние шесть-семь лет вы с ним почти в половой близости не были? — уточнил Горюнов, делая пометки.

Фаина опустила голову, молча кивнула.

— Ну хорошо… А другие люди? Кто-то, может быть, сообщал вам сведения о нем? Что он совершает какие-то недопустимые действия?

— Мой брат говорил, что Андрей состоял в интимных отношениях с его женой, но я не поверила. Позже жена брата рассказывала мне сама, что вступала с ним в половую связь после развода с братом, — Фаина тщательно подбирала слова. — Она сказала… Сказала, что… Половой акт у них прошел быстро… Не знаю, может быть, это неправда все… — Она вдруг заторопилась, зачастила. — Мне говорили, что Андрей… Что он в Шахтах, когда мы жили, к соседским детям приставал! А я не верила, смеялась… — Вдруг Фаина закричала, взмахнув рукой. — Дура! Я думала, что у него половое бессилие и что он не мог… Господи!

Фаина закрыла лицо ладонями, зарыдала.

— Воды! — приказал Горюнов.

Витвицкий встал, налил из графина в стакан воду, подал Фаине.

— Выпейте, пожалуйста.

— Как жить теперь?! А?! Как на людей смотреть?! — рыдала Фаина.

Трясущейся рукой она взяла стакан, жадно выпила, немного успокоилась, вытерла слезы, размазав тушь по лицу, и заговорила уже почти спокойно:

— Что вы еще хотите знать?

— Извините, а вы никогда не замечали странностей во внешнем виде, может быть, он вещи чужие приносил? — спросил Витвицкий.

— Нет, не приносил. Никогда. — Голос Фаины звучал теперь глухо и даже равнодушно. — На его одежде я несколько раз замечала кровь, но муж объяснял это тем, что он во время погрузки поцарапался или порезался. У меня это сомнений не вызывало, так как снабженцу часто приходится работать как грузчику. Вещи его с пятнами крови и грязи я стирала…

— Он часто отлучался?

— Да, но он объяснял это работой, командировками, тем, что приходится задерживаться из-за получения товаров. Я ему верила… Не верить ему у меня оснований не было… — Фаина смотрела в окно, чуть покачивалась, говорила монотонно, как робот: видимо, у нее произошло эмоциональное выгорание. — Деньги он всегда приносил домой… На командировочные даже покупал продукты, экономил и покупал. Ограничивал себя в еде и одежде…

— То есть никаких странностей… — начал Витвицкий.

Фаина перебила его:

— Он был обычным мужем. Не пил, не курил, со мной всегда был вежливый… Никогда не могла себе представить, что муж способен совершать такие преступления: он был тихоня и не мог вообще никого обидеть…

Неожиданно она закашлялась, Витвицкий снова налил ей воды. Фаина посмотрела на Витвицкого, игнорируя стакан. Пятна от туши вокруг глаз делали ее похожей на тяжелобольного человека.

— Я ведь, наверное, могла бы предотвратить совершенные им преступления… Могла бы, например, заставить его уйти со снабженческой работы и устроиться на такую работу, чтобы он был на виду…

Фаина умолкла, отвернулась, застыла. Витвицкий и Горюнов тоже молчали, не глядя друг на друга.

* * *

По лесополосе полз густой туман, деревья тонули в нем, вырисовываясь черными силуэтами. Машины, оставшиеся за деревьями у станции, не угадывались вовсе. От мрачного пейзажа веяло сказками братьев Гримм.

Перейти на страницу:

Все книги серии Чикатило

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Чикатило. Зверь в клетке
Чикатило. Зверь в клетке

За время операции «Лесополоса», направленной на поимку Чикатило, на причастность к серии убийств было проверено более 200 000 человек. Было раскрыто 1062 преступления, включая 95 убийств, 245 изнасилований, 140 случаев нанесения тяжких телесных повреждений и 600 других преступлений. Была собрана информация на 48 000 человек с сексуальными отклонениями. 5845 человек поставлено на специальный учет. Однако самого Чикатило не удавалось поймать в течение двенадцати лет с момента совершения первого убийства.Продолжение истории о двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза. Вы узнаете о том, как следователям удалось разоблачить подражателя «Ростовского потрошителя», вычислить неуловимого преступника и как проходил судебный процесс над Андреем Чикатило.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Биографии и Мемуары / Юриспруденция

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза