Чико

Александр понял, что эта информация серьёзно заинтересовала Валерия:

– Конечно, просто ты не обратил на это внимание.

– Если будет такая возможность, попробуй узнать подробности по этой теме.

Они встали, оставив деньги, вместе с чаевыми, на столике и, кивнув хозяину кафе, вышли на улицу. Уже начинало темнеть, зажглись уличные фонари, на улице было тихо и безлюдно; в редких окнах горел неяркий свет и эти старинные дома на древней брусчатке, напоминали театральные декорации и навивали тихую, спокойную грусть. Они немного постояли, негромко переговариваясь и явно не желая расставаться, пожали друг другу руки, разошлись в разные стороны.

Глава 5

Дни текли, сменяя друг друга, один похожий на другой. Город жил своей размеренной жизнью, без каких-либо ярких событий. Андрей Сомов всё так же работал на металлоконструкциях, изредка встречался с друзьями в баре. В один из вечеров Андрей пришел с работы и во время ужина загадочно поглядывал на отца, словно собирался сказать или спросить что-то важное. После ужина Максим Сергеевич спросил:

– Андрей, у тебя что-то произошло?

– Нет, папа, ничего особенного. Просто у меня не выходят из мысли о твоей работе над созданием препаратов. И почему ты оставил эти разработки и не продолжаешь над ними работать, пусть даже дома, даже теоретически?

Отец задумчиво посмотрел на сына:

– Что, всё-таки шевелиться в тебе червь сомнений – правильно ли ты идёшь по жизни, как мы советовали тебе с матерью, и чем ты занимаешься сейчас.

– Да ладно, папа, не начинай старую песню. Что сделано, то сделано. Не хочешь касаться этой темы, не надо, я тебя пойму.

– Да нет, я тебе с удовольствием расскажу. И, всё-таки, зря ты бросил университет, думаю, были у тебя способности к науке. Отец задумчиво посмотрел на Андрея и, вздохнув, вытащил из ящика письменного стола толстую, потрёпанную тетрадь.

– Прежде всего, хочу рассказать тебе историю, не касаясь специфических терминов и определений. Наша лаборатория, некоторое время, занималась препаратами для лечения некоторых серьёзных болезней, в том числе, онкологических. Так вот, что касается онкологии: провели сотни экспериментов, затратили уйму времени и получили, практически, нулевой результат. В этом ничего необычного нет, потому что до настоящего времени нет понимания природы этой страшной болезни. Не у нас, ни у зарубежных коллег. И в какое-то время мне пришла мысль, что мы идём по пути, словно гоняясь за ускользающим фантомом, имеющим миллионы вариантов своего проявления.

Задумчиво полистав тетрадь, отец произнёс:

– Всё больше я прихожу к мысли, что решение проблемы кроется на атомно-молекулярном уровне. Представь себе треугольник, обращённый вниз вершиной. Так вот, основание треугольника – это метастазы, то есть крайняя степень болезни. Ниже – опухоли различной степени, ещё ниже – переходим на молекулярный уровень, и, наконец, опускаясь к вершине треугольника – атомы. Выходит, что начало болезни зарождается на молекулярно-атомном уровне. Может быть, мутация здоровых клеток происходит из-за внедрения инородных атомов, молекул в структуру клетки и, как следствие, разбалансировки её энергетической составляющей. Глядя на треугольник легко понять, что распознать больную клетку легко у основания треугольника и нереально у его вершины. По крайней мере, наша лаборатория не располагала такой возможностью. Андрей взял у отца тетрадь и, глядя на испещрённые формулами и графиками страницы, спросил:

– Отец, вот эти записи отражают попытки вашей лаборатории решить проблему?

– Отчасти. Здесь формулы различных здоровых и больных клеток, ход и результаты экспериментов, кое-какие выводы. Основное направление нашей работы было направлено на воздействие на больные клетки различными компонентами и попытки искусственно получить мутацию здоровой клетки. Но настали трудные времена, тема была закрыта, а вскоре, и лаборатория была расформирована, хотя мы уже сами начали понимать бесперспективность нашей работы.

– А что касается других болезней?

– Там ситуация гораздо успешней. Многие разработки, в основном моего авторства, завершились удачно, но до промышленного производства так дело и не дошло!

– А почему, папа?

– Такая, сынок, была ситуация в нашей области. Несмотря на огромный прогресс нашей науки, очень сильна была бюрократия: наши институтские руководители иногда не хотели брать на себя ответственность, лишнюю головную боль. Недаром в наших кругах ходила поговорка: «инициатива наказуема!»

Не выпуская тетрадь из рук, Андрей осторожно спросил:

– У тебя на твои изобретения есть, наверное, патенты?

Отец снисходительно посмотрел на сына:

– Патентов-то целый ворох, но никакого приоритета нет, ведь за это надо было платить ежегодно деньги, а ради чего, да и где их было брать, если жили впроголодь!

Андрею бесконечно было жаль отца и, в этот миг, он принял решение вернуть отцу хотя бы малую часть того, что он заработал:

– Отец, можно мне взять тетрадь?

Максим Сергеевич посмотрел на сына и, похлопав его по плечу, одобрительно кивнул головой

Глава 6