Чингисхан

Вернувшись из похода, монголы узнали о разорении своих жилищ и отправились в погоню за войском шаха, предводительствуемые одним из сыновей Чингисхана. «Ускорив ход, они настигли его [102] прежде, чем он успел выбраться из их жилищ. Выстроились они к битве и совершили бой, какому подобного не было слышно. Длилась битва три дня да столько же ночей и убито с обеих сторон столько, что и не сочтешь, но не обратился в бегство ни один из них, – повествует Ибн аль-Асир, современник этих событий. – Дрались они на ножах, и кровь текла по земле до такой степени, что лошади стали скользить от множества ее».

После этой стычки стало ясно, что без большой войны не обойтись. И снова три дня и три ночи Чингисхан молился на горе Бурхан-Халдун, а весной 1219 года, не окончив завоевания государства Цзинь, отправил армию на запад – для вторжения в Центральную Азию.

Надо признать, что численный перевес был не на его стороне: армия Чингисхана насчитывала всего 150–200 тысяч человек, в то время как армия Хорезмшаха – 400 тысяч. Но воины Чингисхана учились воевать с детства, они привыкли стойко переносить все тяготы дальних походов и были великолепно подготовлены и организованы. К тому же хорезмшах показал себя нерешительным полководцем, и война была им проиграна в большой степени за счет совершенных ошибок.

Чингисхан знал о том, что противник превосходит его по численности войск. Перед походом он попросил помощи у бурхана Ли Цзунсу – правителя Си Ся, с которым был заключен соответствующий договор. Но в помощи ему было отказано, причем самым дерзким образом. Правитель тангутов заявил, что коли у Чингсхана недостаточно сил, то нечего и ханом называться. Взбешенный Чингисхан начал военный поход против Хорезма в одиночку, но обиды, нанесенной ему правителем Си Ся, не забыл.

Назначение наследника

Чингисхан был уже стар – он разменял седьмой десяток. Он задумывался о смерти. Каждому из своих братьев, каждому из сыновей он завещал улус – обширные территории. А один из сыновей должен был стать Великим ханом – главой семьи.

Семейный курултай – совет, на котором был определен наследник, состоялся стихийно. Его описывают как «Сокровенное сказание», так и биографы великого завоевателя – Рашид ад-Дин и Джувейни.

Считается, что разговор о назначении наследника завела татарская супруга хана – Есуй. Когда Чингисхан собрался выступить в поход против хорезмшаха и объявил об этом своим приближенным, она обратилась к нему с такими словами: «Каган! Кто рождался, тот не был вечным среди живых. Когда же и ты станешь падать, как увядающее дерево, кому передашь народ свой, уподобившийся развеваемой конопле? Когда покачнешься и ты, подобный столпу, кому прикажешь народ свой, уподобившийся стае птиц? Чье имя назовешь ты из четверых твоих витязями родившихся сыновей?»

Есуй назвала наследниками престола лишь детей Бортэ, хотя у ее сестры и у других наложниц Чингисхана были сыновья. Скорее всего, умная женщина понимала, какая борьба за власть может развернуться после кончины грозного хана, и не хотела для своих детей страшной участи.

Но даже и при этом условии ее речь считалась дерзкой: ведь она посмела намекнуть, что хан не вечен, напомнить хану о смерти. Не каждый бы решился на такое. Но Чингисхан принял ее слова спокойно.

– Даром, что Есуй – женщина, а слово ее справедливее справедливого. И никто-то ведь, ни братья, ни сыновья, ни вы, Боорчу с Мухалием, подобного мне не доложили! А я‐то забылся: будто бы мне не последовать вскоре за праотцами. А я‐то заспался: будто бы никогда не похитит меня смерть!..

Первым он предложил высказаться своему старшему сыну Джучи. И сразу же возник спор – Чагатай возмутился:

– Ты повелеваешь первому говорить Джучи. Уж не хочешь ли ты этим сказать, что нарекаешь Джучи наследником? Разве можем мы повиноваться этому наследнику Меркитского плена?!

Это было страшное оскорбление: Чагатай позволил себе напомнить о похищении Бортэ меркитами, намекнуть на то, что Джучи – незаконнорожденный. Этим он оскорбил Бортэ, которая не присутствовала на курултае, так как уже удалилась от ханского двора и жила в Аварге – в почете и комфорте, но вдали от своего воинственного супруга. Точный год ее смерти неизвестен.

Возмущенный Джучи вскочил и схватил Чагатая за ворот. Началась драка, но верные нукеры Чингисхана Боорчи и Мухали тут же разняли дерущихся. Нойон Коко-Цос принялся увещевать их и произнес длинную и весьма выразительную речь, напоминая о необходимости быть благодарными родителям.