Чингисхан. Демон Востока

Он сам до сих пор с сожалением вспоминал о собственной зависти к Тогрул-хану, который получил от китайцев титул вана, а Темучжину досталось звание чаутхури, что стояло на несколько ступеней ниже. Впрочем, даже такое звание принесло ему пользу, ведь служило признанием его заслуг «аж самими китайцами».

— Но потом появился Темучжин, — Эйриху было несколько неудобно и странно рассказывать о прошлом себе как о ком-то другом. — Он начал собирать вокруг себя сначала роды, а затем и племена. В ту пору у сересцев начались внутренние неурядицы, они стали смотреть внутрь своей страны, а не на соседей, чем и воспользовался набирающий могущество правитель. Племена были объединены, такую мощь нельзя было оставлять без дела, поэтому им было решено начать вторжение на земли зазнавшихся сересцев…

— Похоже, ты много знаешь о тех местах, — произнёс Иоанн Феомах задумчиво. — Откуда?

— Читал один труд, — пожал плечами Эйрих, не желающий рассказывать правду. — Сересцы всегда боялись угрозы от степняков, поэтому возвели великую стену, долженствующую защищать их пределы от набегов. Нужно оговориться, что на самом деле Серес не был един: на севере, на границах степи, имелось две державы — Цзинь и Гун Хуанчен, а ещё южнее их стояло ещё одно — Южная Сун. Сначала Чингисхан пошёл на западную державу, Гун Хуанчен, где жил народ тангутов.

— Тоже люто сложные названия, — пожаловалась Эрелиева. — Хорошо, что у нас всё гораздо проще. А ещё лучше, что до них идти несколько зим.

— Названия как названия, — пожал плечами Эйрих. — Гун Хуанчен были взяты Чингисханом спустя несколько битв. Соседняя Цзинь пыталась помочь тангутам: цзиньский царь даже выкупил большую часть тангутских рабов в своих городах и отпустил их домой, чтобы они сражались против степняков. Ещё он помогал деньгами, но это лишь увеличило прибыль степняков от набегов. Конные лучники сокрушали тангутские армии, рассеивая их по окрестностям и безжалостно добивая. Каждый город, что отказался сдаться, сжигался дотла, а жителей его уничтожали. Цена непокорства — неизбежная смерть.

На самом деле, Темучжин тогда ещё не выработал этого принципа, потому что был ещё только в самом начале пути к вселенскому господству. Просто так получалось, что тангуты редко сдавали города без боя, а Темучжин вознаграждал своих воинов длительными грабежами захваченного ими города, что неизбежно сопровождалось истреблением населения и пожарами. Это уже потом, когда они пришли в Хорезм, у них появился свой стиль. Тем не менее, уже к покорению Цзинь Чингисхан иногда приказывал целенаправленно сжигать города и уничтожать в них всё население.

— Западная держава запросила помощь у Цзинь, но та отказалась, сказав, что уже и так достаточно помогла. Гун Хуанчен остался один и с недостатком сил, поэтому покорился Чингисхану, лишь бы не продолжать эту жестокую войну, — после небольшой паузы заговорил Эйрих. — Степняки ушли домой с очень богатыми трофеями, какие не видели даже самые величайшие из их предков… Воцарился шаткий мир, но Чингисхан не собирался останавливаться на достигнутом. Царь Гун Хуанчена напал на Цзинь, в отместку за отказ помочь, а Чингисхан поддержал своего нового подданного, в следующем году начав большой поход. Этот поход длился годы, был очень тяжёл, ведь сересцев очень и очень много.

— Прямо много? Как римлян? — поинтересовалась Эрелиева.

— Многократно больше, — уверенно заявил Эйрих.

Он исходил из сравнения численности гарнизонов у римлян и у китайцев. Гарнизоны китайских городов порой насчитывали пять-шесть туменов, хотя тот же Пекин имел стотысячный гарнизон, но сдался очень легко: Чингисхан бросил свои войска на жестокий штурм, с применением осадной техники тангутов, разрушил стены во множестве мест, после чего город сдался. И был наказан за слабость месячным разграблением. В те времена Темучжин не особо-то стремился приращать личное богатство, потому что и так был очень богат. Эйрих же теперь никак не может позволить себе такую роскошь как разрешение на грабёж, потому что гораздо выгоднее будет забрать у горожан вообще всё под бдительным присмотром проверенных людей, не давая добычу трофеев на откуп не очень-то компетентным воинам. А можно вообще не грабить город, но установить в нём власть и поставить зверские налоги — тогда горожане сами понесут к тебе все свои деньги и богатства.

Вариант с таким способом ограбления городов, после недолгого обдумывания, очень понравился Эйриху, ведь предполагал, что жители обеднеют, но не умрут, а это значит, что можно будет состричь с них ещё денег, но чуть позже. А ещё лучше будет стричь постепенно, но со многих городов…

— Ха-ха! — хохотнул Эйрих.

— Чего смешного? — нахмурилась Эрелиева.