Чингисхан. Демон Востока

— Что опять случилось? — отвлеклась от каминуса Тиудигото.

— Старики опять повели себя совсем как юнцы, — поморщился, словно от зубной боли, Зевта. — Повальный мордобой устроили, прямо в здании сената. Эйриху пришлось кулаками вправлять им понималки, чтобы образумились, бесо№%ы престарелые…

— Так и знала, что когда-нибудь это случится! — прокомментировала услышанное мать. — Ну, раз они уже неспособны где-то в другом месте отношения выяснять…

Это она имела в виду уже ставшие традиционными поединки старейшин. За драки штрафы ввели, да, но они касаются только зала заседания, а за деревней — кто сторож?

Вот и ходят горячие сердца в дряхлых телесах за деревню, на приметную опушку в лесу, где бьются стенка на стенку, устанавливая окончательную истину и итоговую правоту. Но, как оно обычно и бывает, это нисколько не помогало, а, скорее, усугубляло наращивание принципиальных противоречий между фракциями…

Деление на партии должно было помочь, но теперь не до этого, теперь пора заниматься более актуальным вопросом — нависающей над ними визиготской проблемой.

— Мне уже предельно понятно, что с ним делать, — произнёс Эйрих. — Мне нужны диктаторские полномочия и свита ликторов.[30]

— Чего? С ума сошёл? Нет, сынок, ты в здравом уме? — разразился серией вопросов Зевта, чуть не уронивший только что принятый от жены кубок с брагой.

— Естественно, не мне лично, а тебе, — поправил себя Эйрих. — Но, считай, что мне. Тебе оно, думаю, не надо — ведь так?

— Ещё как не надо! — перекрестился отец. — За сенаторов решать? Разгребать за ними их дерьмо? Уж чего не надо, так этого!

— Я сам займусь разгребанием всего дерьма, — заверил его Эйрих. — Тебе надо, как всегда, с важным видом ходить и делать вид, что ты тут всем заправляешь.

— Ха-ха, на это я согласен! — хохотнул отец. — Тогда надо надавить на сенаторов и на Балдвина. Балдвин выделываться не будет, сенаторы, после сегодняшнего, думаю, тоже.

— Главное, чтобы мне, то есть тебе, разрешили набрать ликторов, — произнёс Эйрих. — Тогда приказы будут исполняться быстрее и мы наведём образцовый порядок в делах Деревни. А теперь, к плану обороны…

/5 июля 409 года нашей эры, Провинция Паннония, заброшенная вилла/

Аларих уселся на свой трон и приготовился принимать разведчиков с докладами.

Судя по сведениям, принесённым визиготскими якобы торговцами, ходившими в так называемую Деревню, у остготов какие-то неурядицы. Их пресловутые старички что-то не поделили и устроили повальную драку прямо в зале заседаний.

Аларих был наслышан о том, какие были порядки в республике римлян и даже не мог представить, чтобы римские старцы вдруг одичали и начали дубасить друг друга изо всех сил. Но остготы — это другой народ, поэтому, как говорят, у них там произошла поножовщина, кто-то был зарезан, а потом в Сенат ворвалась сама притча во языцех, претор Эйрих Щедрый.

Его дальнейшие действия показали, что он тупой, потому что он не придумал ничего лучше, кроме как ввязаться в драку и избить стариков. Хуже позора для остготов и не придумаешь: мало того, что их «сенаторы» проявили себя как дикие скифы, так ещё их претор ничуть не лучше.

Рейкс уже не был так уверен в правдивости слухов об этом Эйрике. Возможно, ему просто повезло разбить римлян…

«Нет, слишком много везения», — прервал ход мысли Аларих. — «Думаю, как и со всеми слухами, надо просто давать им в два раза меньше веры. Что-то этот Эйрих умеет, как минимум, умеет воевать, но то, что он не очень умный — это теперь понятно. Сенат он, сучья сыть, учредил, ха-ха… Претор он, угу… Триумф ему дали, конечно, да-да…»

Да, опасный на поле боя противник, но как стратег… Скорее всего, не ровня Стилихону, поэтому можно не опасаться, что им будут применены какие-то чрезмерно хитрые уловки и прочие подлости в римском стиле.

Конечно, опасно недооценивать врага, как это было со Стилихоном, но Аларих просто не мог сопоставить образ выдающегося стратега, сокрушающего вандалов, маркоманнов, римлян, ГУННОВ, с тем посмешищем, что так сильно опозорилось со скорбноумными старцами…

Впрочем, Аларих пообещал себе, что будет предельно осторожен. Может оказаться так, что Эйрих Щедрый — это занавеска, скрывающая истинного военного гения.

«Этот, как его… „первый консул“ Зевта?» — припомнил рейкс. — «Валия хорошо разбирается в людях, нет оснований ему не верить. Его слова о том, что Зевта просто тупой, скорее всего, соответствуют действительности».

И тут он вспомнил о великане, о котором ходят легенды не меньше, чем о самом Эйрихе. О поедании младенцев — это бред, порождённый страхом, а вот то, что этот Альвомир всегда рядом с этим Эйрихом, ни с кем особо не разговаривает, кроме него, вечно такой будто не от мира сего — Валия как-то рассказывал, что сами остготы Эйриха почему-то уважают, но не боятся, зато боятся его гигантской тени.

— А что если…

Глава семнадцатая. Братоубийство

/7 июля 409 года нашей эры, Провинция Паннония, Деревня/