Чингисхан и рождение современного мира

В прошлом Тэмуджин полагался больше на быстроту реакции и импульсивные решения, но теперь ему следовало холодно все обдумать и разработать план действий, который изменит всю его дальнейшую жизнь. Веря, что его только что спасла гора, на которой он прятался, Тэмуджин обратился с молитвой к духу этой горы. В отличие от других степных племен, которые приняли учения и писания буддизма, ислама и христианства, монголы оставались анимистами и молились духам окружающего мира. Они поклонялись Вечно Синему Небу, Золотому Свету солнца и мириадам духовных сил природы. Монголы разделяли мироздание на два плана — земной и небесный. Так же как и душа человека содержится не в неподвижных частях тела, а в подвижных эссенциях — крови, дыхании и запахе, душа земли принадлежит ее текучим водам. Реки текут по земле, как кровь течет по телу. И три таких реки брали начало из одной горы. Бурхан Халдун, в переводе «Бог-Гора», высочайшая вершина Хентэйских гор была ханом, царящим надо всей окружающей равниной, и одновременно она была земным местом, максимально приближенным к Вечно Синему Небу. А как источник трех рек Бурхан Халдун был также священным сердцем монгольского мира.

«Сокровенное предание» повествует, что Тэмуджин, благодарный за спасение от неминуемой гибели от рук меркитов, сначала возблагодарил защитившую его гору и солнце, скачущее по небу. Он отдельно возблагодарил захваченную меркитами старую женщину, которая спасла их благодаря своему тонкому, как у ласки, слуху. Чтобы поблагодарить духов, он, как это было заведено у монголов, плеснул молоком в воздух и на землю. Он развязал свой пояс и повесил его себе на шею. Пояс, который по обычаю носили только мужчины, был у монголов главным признаком достоинства мужчины. Сняв таким образом пояс, Тэмуджин как бы лишил себя силы и предстал перед духами горы слабым и беспомощным. Затем он снял шапку, сложил руки на груди и девять раз бросился на землю, воздавая высшие почести солнцу в небе и священной горе.

Для степных племен земная власть была неотделима от магической, поскольку и та, и другая происходили из единого источника — Вечно Синего Неба. Для того, чтобы победить и возобладать над другими, человеку должна была быть дарована сверхъестественная сила из мира духов. Чтобы его Духовное Знамя вело его к победе и власти, оно должно было предварительно быть заряжено магической силой. Трехдневные моления Тэмуджина на Бурхан Халдун стали началом глубокой и искренней связи между ним и этой горой, которая, как он сам верил, давала ему силу и предоставляла защиту. Эта гора была источником его могущества.

Прежде чем наделить Тэмуджина силой, Бурхан Халдун поставил его перед трудным выбором. Каждая из трех рек, которые текли с горы, предлагала ему свой вариант действий. Он мог вернуться на юго-восток, вниз по течению реки Херлен, к своему старому становищу, но там, сколько бы скота и жен он ни получил, он всегда будет в опасности перед новыми набегами со стороны меркитов или тайджиутов, или любых других кочевников, которым случится проезжать поблизости.

Река Онон, на берегу которой он сам появился на свет, текла на северо-восток и предлагала ему другой выбор. Онон текла по лесистым и заболоченным территориям, и поэтому предоставляла защиту от набегов, но там не было и обильных пастбищ для скота. Жизнь там потребовала бы от семьи огромных усилий, только чтобы кое-как сводить концы с концами, также как в детстве.

Жизнь на берегах реки Онон была бы безопасной, но бедной и безрадостной. Третья река — Туул — несла свои воды на юго-запад, в земли Он-хана, которому Тэмуджин подарил соболий плащ. В свое время Тэмуджин отклонил его предложение сделать его предводителем воинов под началом Он-хана. Теперь, всего лишь год спустя, когда избранная им мирная жизнь была разрушена набегом меркитов, Тэмуджин все еще не желал бросаться вниз головой в водоворот междоусобных войн между ханами. Но другого способа вернуть Бортэ у него не было.

Хотя он хотел вести тихую жизнь вдали от вечных неурядиц степной войны, набег меркитов показал ему, что это просто невозможно.

Если он не хочет прожить всю жизнь бедным изгнанником, находящимся в полной власти любого грабителя, который окажется рядом с его становищем, ему придется сражаться за свое место в иерархии воинов степи. Ему придется включиться в жестокую игру вечной войны, которой он до сих пор избегал как мог.

Кроме политической, военной и духовной власти Тэмуджином двигала отчаянная тоска по Бортэ, единственному существу в его короткой и суровой жизни, которое принесло ему счастье. Несмотря на принятую среди монгольских мужчин сдержанность, которая полагала непозволительным проявлять сильные чувства, особенно в присутствии других мужчин, Тэмуджин дал непреложное подтверждение своей любви к Бортэ.

Он стенал и причитал, что меркиты не просто оставили его постель пустой, но взрезали его грудь и вырвали сердце.