В его отсутствие монголы разделились на три группы, состоящие из мужчин, женщин и детей соответственно, чтобы поститься и молиться. В течение трех напряженных дней и ночей собравшиеся монголы ждали, голодные и с непокрытыми головами, решения Вечно Синего Неба и приказов Чингисхана. Днем и ночью они твердили древнюю монгольскую молитву «хури-хури-хури», обращенную к Небу.
На рассвете четвертого дня Чингисхан явился к ним с ответом: «Вечно Синее Небо обещало нам победу и отмщение».
Когда войска монголов выступили в направлении прекрасных городов Юга, их самоуверенные враги чжурчжени уже ждали их и глумились над ними. «Наша империя как море, а ваша — как горсть песка» — говорил, по свидетельству китайского ученого, хан чжурчженей. «Нам ли бояться вас?»
Вскоре он получил ответ на свой вопрос.
В XIII веке области к югу от Монголии, которые теперь занимает Китай, представляли собой множество небольших независимых княжеств, в которых жило, наверное, около трети всего населения мира. Царство чжурчженей, население которого насчитывало 50 миллионов человек, было вторым по размеру из них. Самой богатой и густонаселенной территорией на юге владела древняя китайская династия Сун, со столицей в Ханчжоу. В их царстве проживало около 60 миллионов человек. Монгольское плато отделялось от сунского Китая цепочкой буферных княжеств. Каждое из них включало набор земледельческих и животноводческих областей, которыми правили бывшие кочевые племена, которые покорили местных земледельцев и осели возле них. Временами из степи приходило новое племя завоевателей, которое смещало ослабевших от многих поколений спокойной городской жизни прежних хозяев. В бесконечном цикле смены власти кочевые армии накатывались из степи на города Юга, покоряли тамошних землепашцев, создавали новую династию и через несколько десятилетий падали жертвами нападения уже следующей волны кочевников. Хотя названия племен завоевателей постоянно менялись, сама система управления существовала в таком виде уже тысячу лет.
К западу от земель чжурчженей располагались царства тангутов, уйгуров и, наконец, черных киданей, живших в предгорьях Тянь-Шаня. Уйгуры уже присягнули на верность Чингисхану, а тангутов он недавно покорил в своего рода тренировочной войне. Покорение тангутов прошло в форме серии набегов между 1207 и 1209 годами. Эта кампания стала генеральной репетицией будущей битвы с куда более сильной армии чжурчженей. Тангуты, тибетская народность, которая создала небольшую империю землепашцев и скотоводов у истоков Желтой реки на территории современной китайской провинции Ганьсу, сохраняли контроль над тонкой цепочкой оазисов во внутренней пустыне, по которым тек ручеек товаров с мусульманского запада на китайский восток. Торговые маршруты тонкими ленточками протянулись по пустыне и были единственным связующим звеном между великими цивилизациями востока и запада. Набеги на земли тангутов заставили Чингисхана овладеть новой формой ведения войны — войны против городов, окруженных стенами, рвами и крепостями. Тангуты не только владели секретами фортификации, их армия насчитывала примерно 150 000 человек, то есть почти вдвое больше, чем привел с собой Чингисхан. В отличие от военачальников, которые выросли внутри городских стен и имели доступ к вековым традициям ведения осадной войны, Чингисхану пришлось изобретать свои собственные способы покорения городов. Он довольно быстро дошел до простых тактических приемов, таких как необходимость отрезать осажденных от внешних источников продовольствия, но вскоре он придумал несколько совершенно оригинальных приемов. Например, во время осады хорошо укрепленной тангутской столицы он провел рукав от Желтой реки к городу, чтобы затопить его. Монголы мало что понимали в инженерном деле и потому вместо столицы тангутов смыли с лица земли собственный лагерь. Как бы там ни было, монголы пережили последствия своей роковой ошибки. Чингисхан учел ее и взял город штурмом. В будущем монголы еще неоднократно использовали этот прием, но с каждым разом они становились все более опытными инженерами и добивались лучших результатов.