Чингисхан и рождение современного мира

К 1246 году Туракина усилила контроль над империей и уже была уверена, что сможет устроить избрание своего сына. Само голосование и избрание Гуюка должны были проводиться исключительно в узком кругу Золотой Семьи и некоторых особо доверенных должностных лиц, но Туракина сделала его воцарение открытым мероприятием для иностранных сановников и всего монгольского народа. Все лето со всех отдаленных уголков империи иностранные делегаты съезжались на церемонию, которая должна была состояться в августе. Эмиры, наместники и гранды толкались на одних дорогах с королями и князьями.

Из Турции приехал султан сельджуков, прибыли представители багдадского халифа, а также двое претендентов на грузинский престол: Давид, законный сын покойного царя; и Давид, внебрачный сын того же царя. Наиболее почетным делегатом из Европы был отец Александра Невского, Великий князь Владимирский и Суздальский Ярослав II Всеволодович, который умер при очень подозрительных обстоятельствах сразу же после обеда с Туракина-хатун.

По случайности, 22 июня 1246 года к монгольскому двору прибыл первый посланник из Западной Европы. Брат Джованни дель Пьяно Карпини, шестидесятипятилетний священник, один из учеников Святого Франциска Ассизского, был послан Папой Иннокентием IV для того, чтобы выведать как можно больше об этом странном народе, который угрожал всей Европе. После того, как он покинул Лион на Пасху 1245 года, Карпини потребовалось около года, чтобы пересечь Европу и достичь лагеря Батыя на Руси. Правда, как только он оказался на территории Монгольской империи, Карпини проехал около трех тысяч миль всего за 106 дней — в среднем по 25 миль верхом в день на протяжении трех с половиной месяцев.

Учитывая успех военных кампаний в Европе, монголы охотно приняли Карпини, ошибочно полагая, что тот привез весть о покорении Папы и подчинении всей Западной Европы. Но его письмо содержало совершенно иное послание. Папа Иннокентий IV предложил хану дотошный пересказ событий жизни Христа и основных постулатов христианства. Все это, скорее всего, уже было известно хану, так как его мать была христианкой, и он часто посещал богослужения вместе с ней. Гуюк сам был христианином, или, по крайней мере, хорошо относился к христианству и всецело полагался на монголов-христиан, работавших в его правительстве. В письме папа осуждал монгольское вторжение и приказывал хану «всецело воздерживаться от нападений такого рода, и особенно от преследования христиан». Он потребовал от хана «дать знать, что же побудило вас уничтожать другие народы, и что вы замыслили на будущее». Также письмо сообщало хану, что Бог передал всю земную власть Папе Римскому, единственному человеку, которому Всевышний позволил говорить от Его имени.

После того, как монгольские чиновники обнаружили, что Карпини не привез хану дани и не заявил о покорности, они перестали обращать на него внимание. Впрочем, в письме, которое сохранилось до наших дней и датировано ноябрем 1246 года, Гуюк задает Иннокентию IV несколько очевидных вопросов: «Откуда ты знаешь, кого Бог прощает и кому дарует милосердие? Откуда ты знаешь, что Бог благословляет твои речи?» Гуюк указывает, что Бог дал власть над миром от востока до заката не Папе, а монголам. Бог предназначил монголам распространять его заповеди и законы при помощи Великого Закона Чингисхана. А потом Гуюк посоветовал папе прибыть вместе со своими князьями в Каракорум, чтобы воздать дань почтения монгольскому хану.

Первый прямой дипломатический контакт между Европой и Дальним Востоком превратился в обмен тезисами сравнительного богословия вперемешку с религиозными оскорблениями. Несмотря на то, что в верованиях европейцев и монголов было много общего, первоначальные отношения были так испорчены, что в последующие годы эта общность была утрачена. Монголы еще некоторое время лелеяли мысль о более близких отношениях с христианской Европой, но потом они бросили эту надежду, а с ней, позже, и само христианство, сменив его на ислам и буддизм.

Осенью 1246 года, когда Карпини и другие иностранные сановники отправились домой, Гуюк переключил свое внимание с церемоний на политику. Одним из важнейших заданий для него было усилить свою власть и стать Великим Ханом не только по титулу, но и по сути. Первым своим противником он считал Фатиму, доверенную советницу его матери. Используя в качестве повода обвинение в ведовстве, он вызвал Фатиму со двора матери к себе. Но мать не отпустила ее: «Он посылал за ней неоднократно, но каждый раз она находила различные поводы отказать ему. В результате его отношения с матерью совершенно испортились, и он послал человека… с заданием привести Фатиму силой, если его мать все еще будет ее удерживать».