Чингисхан. Имперская идея

13. М. И. Иванин. «О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане». СПб.: АО «Славия», 2003.

Раздел первый «Великая Яса», или скрижали Чингисхана

Если наши потомки, которые родятся и займут мое место, сохранят и не изменят таковой Ёс (установленные или «похвальные» обычаи. – А.М.) и Ясу Чингисхана, которые для народа ко всему пригодны, то от Неба (Всевышнего Тэнгри. – А.М.) придет им помощь благоденствия, непрерывно они будут в веселье и радости. Господь (Всевышний Тэнгри. – А.М.) взыщет их пожалованием и милостями, а люди мира будут молиться за них. Они (наследники Чингисхана. – А.М.) будут жить долго и наслаждаться благами.

Чингисхан

На Великом хуралтае 1206 года волею и мудростью провозглашенного единодержца Великого Монгольского Улуса Владыки Чингисхана были установлены «хорошие и твердые уставы», «основные правила и наказания к ним». «Хорошие и твердые уставы», о которых пишет Рашид ад-Дин, «основные правила и наказания к ним», о которых в свою очередь повествует Аль-Макризи[1], касались проведения важных реформ по укреплению собственной власти, армии и администрации, они заложили основу «нового имперского закона – Великой Ясы Чингисхана»[2].

Мудрость Чингисхана заключалась в том, что он смог аккумулировать и заложить в основание созданного им Великого Монгольского Улуса многовековой исторический опыт общественного развития и государственного строительства как монголоязычных, так и тюркских народов, объединенных им в одно государство. А воля и решимость Чингисхана в осуществлении реформ, которые предшествовали хуралтаю 1206 г., так и объявленные на нем и после него, обеспечили их последовательность, безусловное исполнение и, главное, результативность, «в державе водворение порядка».

Чингисхан, провозглашая и воплощая в жизнь реформы по созданию единого монгольского государства, не пошел по пути «тех восточных деспотий, в которых высшим законом является произвол верховного правителя и его ставленников. Империя Чингисхана управлялась на строгом основании закона, обязательного для всех, начиная от главы государства и кончая последним подданным»[3]. Этим Законом стала «Великая Яса» Чингисхана.

В этой связи нельзя не отметить прозорливость Чингисхана, который двумя годами раньше повелел использовать для нужд создаваемого им государства уйгурскую письменность; «благодаря ей оказалось возможным закрепить и кодифицировать монгольское обычное право и народные обычаи и воззрения, разумеется, под сильным влиянием на эту кодификацию взглядов самого Чингисхана»[4].

Помимо приведенной выше точки зрения Э. Хара-Давана о главной задаче, которую ставил перед собой Чингисхан, составляя «Великую Ясу», существуют и другие, пожалуй, более обоснованные выводы по этому коренному вопросу политики Чингисхана. В частности, Г. В. Вернадский на основе анализа состава «Великой Ясы» Чингисхана писал: «…Основной задачей Чингисхана при издании Ясы было таким образом создать новую систему права – право ханское или имперское, которое должно было утвердиться, как надстройка над прежним обычным правом… В Ясе проявляется отчетливо новая имперская идея. И сам Чингисхан и его ближайшие преемники сознательно стремились к тому, чтобы превратить монгольское государство в мировую империю. Это устремление ясно видно во всем замысле Ясы»[5]. «Именно имперская идея стала отличительной чертой ведущего монголов вперед духа завоевания… Монгольская империя, в понимании ее монгольских лидеров, была инструментом Бога (Всевышнего Тэнгри. – А.М.) для установления порядка на земле. Как говорит Эрик Фогелин, «Хан обосновывает свои притязание на правление миром на Божественном порядке, которому он сам подчинен. Он обладает лишь правом, производным от Божественного порядка, но он действует сообразно с долгом». Чувствуя себя инструментом Бога (Всевышнего Тэнгри. – А.М.), монгольский император не хвастается силой армии, но просто ссылается на волю Бога»[6].

К сожалению, до нас не дошел подлинный список «Великой Ясы», однако восточные авторы ХIII – ХV вв.: знаменитый персидский историк Рашид ад-Дин (1247–1318), не менее известный его соотечественник Ала ад-Дин Ата-Мелик Джувейни (ум. в 1283 г.), арабский географ и историк Макризи (1364–1442), сирийский историк Григорий Аб-уль-Фарадж – в своих произведениях утверждали, что такие списки существовали, цитировали отдельные фрагменты «Великой Ясы», пытались восстановить ее состав и структуру.