Чингисхан: Покоритель Вселенной

Поелику Всевышний отличил Чингис Хана умом и разсудком от его сотоварищей и возвысил его над царями мира по бдительности и могуществу, то он, без утомительного разсмотрения летописей и без докучного сообразования с древностями, единственно из страниц своей души изобретал то, что известно из обычаев гордых хосроев, и что записано о порядках фараонов и кесарей, и из ума-разума своего сочинял то, что было связано с устройством завоевания стран и относилось к сокрушению мощи врагов и к возвышению степени своих подвластных.

Так что, если бы Искандер,[72] со всей его страстью к составлению талисманов и преодолению трудностей, жил во времена Чингиса, он учился бы у него хитрости и мудрости и не находил бы лучших талисманов для покорения твердынь, чем повиновение и послушание ему.

Более ясным доказательством и определенным показанием может быть то, что несмотря на существование стольких сильных и многолюдных недругов и стольких обильно снабженных и могучих врагов, — таких, что были богдыханами и хосроями (своего) времени, он в одиночку с малой дружиной и без припасов поднялся и сразил и покорил гордецов всего кругозора от востока до запада, а тех, что встретили его супротивностью и боем, тех, согласно ясе[73] и приказам, кои он установил, он уничтожил полностью, с подданными, детьми, приспешниками, войсками, округами и городами.

Хадис, переданный из божественных преданий, гласит: те, что суть мои всадники, ими отомщу я мятежникам против меня, и нет сомнения в том, что указание дано на собрание всадников Чингис Хана.

Пока мир еще вздымался волнами от разных тварей, и пока окрестные цари и знать, от высокомерной гордости и от самонадеянности величия и надменности были в зените речения: величие — одеяние мое, великолепие — одежда моя, народъ Чингисов, силою ранее данного пророчества, дал им испытать силу натиска и победу могущества, ибо истинно мощь Господа твоего крепка.

И поелику, от дерзостного богатства славы и величания, большинство городов и областей встретили его возстанием и ненавистью и от принятия повиновения отвратили главы свои, — особливо же исламские земли от границы Туркестана до крайней Сирии, — то повсюду, где был царь, либо владетель страны, либо управитель города, что встретили его супротивно, он всех их уничтожил с семьями, приспешниками, сродниками и чужаками. Так что, где было народу сто тысячь, без преувеличения сотни не осталось, и подтверждением сего утверждения может служить судьба городов, о каждом из которых запечатлено в своем месте.

Соответственно своему мнению, как оное того требовало, положил он для каждого дела законы и для каждого обстоятельства правило, и для каждой вины установил кару, а как у племен татарских не было письма, повелел он, чтобы люди из уйгуров научили письму монгольских детей, и те ясы и приказы записали они на свитки, и называются они Великой Книгой Ясы. Лежит она в казне доверенных царевичей, и в какое время станет хан на трон садиться, или посадит (на конь) войско великое, или соберутся царевичи и станут советоваться о делах царства и их устроении, — те свитки приносят и по ним кладут основу дел; построение ли войска, или разрушение стран и городов по тому порядку выполняют.

В ту пору, как зачиналось его дело и племена монгольские к нему присоединились, отменил он дурные обычаи, что соблюдались теми племенами и признавались ими, — и положил похвальные обычаи коим всепрославленный им путь указует, и много среди тех приказов есть, что соответствует шариату.

Содержание Великой Книги Ясы I

В тех указах, что разсылал он по окружным странам, призывая их к повиновению, он не прибегал к запугиванию и не усиливал угроз, хотя правилом для властителей было грозиться множеством земель и мощностью сил и приготовлений. Наоборот, в виде крайнего предупреждения, он писал единственно, что если (враги) не смирятся и не подчинятся, то «мы-де что можем знать. Древний Бог ведает». В сем случае вспадает на ум размышление о слове тех, что полагаются на Бога: Рече Господь Всевышний: кто на Бога положится, то ему и довлеет, и всенепременно, что они в сердце своем ни возымели и чего ни просили, — все нашли и всего достигли.