Чингисхан: Покоритель Вселенной

«Крошечная армия Джелаладдина была тут же взята в клещи монгольскими ратниками, построенными в несколько линий, и прижата к реке. На рассвете прозвучал сигнал к атаке. Монголы набросились на иранское войско, прорвали его боевые порядки и уничтожили оба его крыла. Джелаладдин находился в центре с семьюстами воинами и отчаянно отбивался. Полукруг монгольских ратников сжимался; вот что интересно: они не выпустили в принца ни одной стрелы, видимо, потому, что Завоеватель хотел получить его живым. Сопротивление Мухаммедова сына кончилось в полдень. Поняв, что пробиться сквозь ряды врагов не удастся, он вспрыгнул на свежую лошадь и сделал последнюю, но яростную попытку вырваться из окружения. Монголы отпрянули, на что принц и рассчитывал. Развернув коня, он во все поводья поскакал к Инду и бросился в него с высоты двадцати футов, не покидая седла, со щитом на спине и со знаменем в руке. Прошло какое-то время, и Джелаладдин появился на противоположном берегу. Видя все это, Чингисхан побежал к реке и остановил своих воинов, готовых было кинуться за беглецом вплавь. Указав на принца рукой, хан велел им брать с него пример».

Проявление царского великодушия, а точнее, рыцарского восхищения доблестью противника, оказавшего ему достойное сопротивление, не помешало Есугаеву сыну во всем прочем оставаться свирепым монголом. По его приказу были расстреляны из луков те воины Джелаладцина, которые следом за ним попрыгали в воду, а также все, не успевшие этого сделать. Попавшие в руки монголов сыновья венценосного беглеца были тоже умерщвлены.

От уничтожения городов к постижению городской цивилизации

Преследовать наследника хорезмшаха на индийской земле Чингисхан не стал. Правда, на другой год монгольский отряд под командованием Бала-нойона (из племени джалаиров) совершил набег на восточный берег Инда, со стороны Мултана. Но то был простой разведовательный рейд, не имевший сколь-нибудь серьезного военного значения. Жара пенджабского лета, к которой обитатели монгольских степей и сибирской тайги приспособлены не были, оказалась достаточной для того, чтобы принудить их снять осаду с Мултана, и они успокоили свои сердца тем, что разграбили окрестные земли, а также провинцию Лахор, после чего возвратились в Афганистан, где соединились с Чингисовой армией.

Сам Завоеватель предпринял ряд карательных экспедиций, объектом которых стали афганские и хорасанские города, в той или иной степени поддержавшие попытку реванша Джелаладдина.

Осенью 1222 года Угэдэй нанес удар по Газни, который мог послужить плацдармом для ответного наступления принца-изгнанника. Монгол выгнал газнийцев из города, якобы для пересчета, и всех их умертвил, за вычетом нескольких сотен лучших ремесленников, которых, как обычно, отправил работать в Монголию. Город же подвергся полному уничтожению.

Далее монголы заняли Герат. Прослышав о победе Джелаладдина под Перваном, гератцы подняли антимонгольское восстание. Чингисхан бросил на них армию Элжидая, усиленную пятьдесятью тысячами ополченцев, пригнанных из соседних районов. Осажденные, зная безжалостность монголов, поначалу отважно отбивались, но силы были неравны, и 14 июня 1222 года Элжидай овладел городом. Всех его жителей монголы предали смерти. «На протяжении недели они только и делали, что убивали, грабили, жгли и разрушали». Когда враги ушли, немногие горожане, спасшиеся тем, что сумели спрятаться в соседних ущельях и пещерах, возвратились на родные пепелища. Элжидай эту возможность предвидел и послал в Герат конный отряд с заданием их истребить.

А что же происходило в тылах у монголов? Несмотря на бесчинства Толуевой рати, некоторые кварталы Мерва сохранились. Более того: долина Мургаба была столь плодородна, что после ухода врагов город возродился довольно быстро. Весть о Перванской битве вызвала взрыв радости у мервцев, решивших, что час реванша пробил. С помощью бывших военачальников Джелаладдина они наскоро отстроили городскую стену, а заодно и мургабскую плотину, обеспечивавшую водоснабжение города. Префект (некий перс), оставленный монголами в Мерве, естественно, был умерщвлен. Но мстительность монголов не заставила себя долго ждать. Корпус их войск силой до пяти тысяч сабель, предводительствуемый Дорбаем, докончил истребление горожан и вместе с ними уцелевших кварталов.

Жертвой повторного и еще более разрушительного нападения стал город Балх, а его обыватели — объектом нового и еще более безжалостного истребления.