Чингисхан. Сотрясая вселенную

По всему бражному дому зашуршали перешёптывания – молодые девицы, накрывающие на столы, точно разнесут весть из первых уст, нарастив сверху небылиц от себя. Эйрих рассчитывал и на этих девиц в том числе – чем больше будут обсуждать его подвиги в деревне, тем ярче слава.

Это у него в прошлой жизни его власть произрастала из силы туменов, а также заведомо высокого положения его рода в степи. Тут же они, несмотря на уже достигнутое, никто. И звать их никак. Власть надо будет добывать через славу, а славу можно получить только в бою.

«Воевать придётся много», – подумал Эйрих.

– Эка невидаль – сто римлян, – пренебрежительно фыркнул Валамир. – Иоанн рассказывал, что против персов сражаются десятки тысяч римлян.

Братец, за прошедшее время, изрядно осмелел и обзавёлся гонором. При этом ни в бою, ни умом, он не блистал. Обычный завидующий мальчонка…

– Раз для тебя это просто, то сходи в набег, – предложил ему Эйрих. – Одолей римскую центурию, а уже потом говори, что видаль, а что невидаль.

Необходимо осечь зарвавшегося мальца, с чего-то возомнившего о себе слишком многое. Вообще, что-то такое в Валамире было всегда, но расцвело это только сейчас, когда сам Тенгри дал ему, незаслуженно, просто потому что, высокое положение и богатство.

– Хватит, – приказал Зевта, а затем посмотрел на Эйриха. – Ты молодец, сын. Вовремя привёз брони и мечи. И другие товары тоже вовремя. Как раз гунны скоро привезут ещё больше скота – не только обменяем его на золото, но ещё и покажем, что у нас почти все воины бронные.

Это будет очень большой ошибкой – будить в кочевниках жадность. И действия Зевты приведут именно к этому. Сейчас, вероятно, гунны считают, что у нищих готов просто нечего брать, кроме рабов, но когда они увидят то, что у них есть…

Алчность точно взыграет и коневоды пересекут Дунай, чтобы истребить здесь всех.

Надо уходить.

– Надо уходить, – произнёс Эйрих решительно. – Ибо придут либо гунны, либо римляне.

– Знакомая история, – вновь непрошено вступил в беседу Валамир.

– А не кажется ли тебе, брат мой, – посмотрел на него Эйрих, – что ты слишком много говоришь?

– Эйрих, – Зевта нахмурился. – Негоже ссориться с родной кровью.

Сейчас Эйрих жалел, что не позволил давно мёртвому Дикинею сделать его грязное дело хотя бы наполовину. Глядишь, Валамир сейчас держал бы язык за зубами. Или лежал в овраге, том самом, где они закопали Дикинея.

– Валамир, брат мой, – сдержанно улыбнулся Эйрих. – Прости меня за грубость. Но будь добр впредь не лезть в разговор взрослых мужей.

– Эйрих прав, – поддержал его отец, вдруг вспомнивший, что Эйрих – это взрослый мужчина, а Валамир – это сопляк, которому ещё незачем давать слово. – Помолчи, Валамир.

Непоследовательность действий отца толсто намекала на то, что он уже изрядно перебрал, что также было видно по красному лицу и медленно двигающимся глазам, хмельно и лениво оглядывающим пространство вокруг.

– Хорошо отец, – поклонился Валамир и отошёл за колонну.

Одна из обслуживающих стол женщин, Ильда, вдова Дикинея, неопределённо хмыкнула, взглянув на Иоанна. Римлянин потупил взор.

Слышал Эйрих, что Ильда повадилась ходить к яме римлянина и, как говорил Виссарион, испражнялась на него по малой нужде, прямо через решётку. Она не забыла, как он пользовал её за, как позже выяснилось, копейки. И почему-то всем деревенским бабам было важно не то, что Ильду за деньги пользовал римлянин, а то, что за маленькие деньги.

Неизвестно, сколько раз Ильда ходила к яме, но, как полагал Эйрих, каждую монетку она окупила.

«И окропила, ха-ха-ха!» – Эйрих с трудом не позволил смеху вырваться наружу.

Вдова поставила на стол перед вождём самую жирную куропатку.

– Ильда! – позвал Эйрих. – Подойди ко мне.

Женщина повиновалась.

– Это тебе подарок, из дальних странствий, – вытащил Эйрих из кошелька два серебряных кольца без камней.

Ильда сильно удивилась, но дар приняла, после чего поклонилась в пояс.

– Ступай, – отпустил её Эйрих.

Иоанн Феомах смотрел на происходящее со смешанными чувствами. Он ведь прекрасно понял, за что именно Ильда получила этот дар…

– Мы уже не раз слышали от тебя, что надо уходить в Италию, – произнёс Зевта, решивший, что неловкая пауза затянулась. – Но мы не можем.

– Почему? – спросил Эйрих, уже догадываясь, что за ответ получит.

– Иоанн обещал мне связь с римским императором, – ответил Зевта.

– Брехня, – вздохнул Эйрих. – Он солгал тебе.

– Почему? – удивлённо спросил Зевта, после чего перевёл взгляд на напрягшегося Феомаха.

– Потому что, как я узнал, императора ничего особо не интересует, – пояснил Эйрих. – Он сидит в Большом дворце, смотрит постановки и даже не осведомляется о том, что происходит в его державе. Всем там заправляет консул Флавий Антемий…

Эйрих оторвал кусочек от сочной куропатки и закинул его себе в рот.

– Но этот самый консул отправил к нам Иоанна Феомаха, – продолжил он, прожевав мясо, – чтобы несчастный комит, силами одной центурии, сделал работу, на которую потребовалось бы несколько легионов. И он сделал. Только вот живым его обратно никто не ждёт.

Феомах побледнел ещё сильнее.