Чингисхан. Сотрясая вселенную

Вновь почувствовав себя кочевником, Эйрих начал ездить с удовольствием, потому что теперь можно проворачивать в седле такое, что и не снилось местным конникам. Удары копьём, рубка на скаку, манёвры в седле – такого не знают даже римляне…

Остаток расстояния до деревни Ваза он преодолел за полчаса. И увиденное заставило его лихорадочно быстро вытащить лук из саадака.

Гунны уже здесь.

Глава двадцать третья. Проклятое семя

/5 марта 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония/

Деревня старейшины Ваза уже была взята гуннами, некоторые дома уже разгорались, а на площади лежали мертвецы – простые жители и воины. Вероятно, нападение застало их врасплох, поэтому достойного сопротивления оказано не было.

– Тыт амаше! – крикнул один из гуннских воинов, указав в сторону Эйриха.

Ближайшие всадники развернули коней и направились к нему, готовя луки.

– Грязь подкопытная, – процедил Эйрих, вскинув лук и выстрелив.

Стрела врезалась в грудь вероятного командира, то есть того воина, отдавшего непонятную команду. Непонятно, состоялось ли пробитие, но с коня этот воин упал.

На стременах бедолага не повис, потому что не было у него стремян...[61])

Возможная гибель начальника вызвала нешуточную ярость у противников, поэтому они подстегнули коней, а Эйрих уже скакал прочь, обернувшись назад и посылая в преследующих его врагов всё новые и новые стрелы.

Вдогонку тоже летели стрелы, но первую стрелу Эйрих пустил на ходу, а противники вынуждены мчать во весь опор, чтобы только не позволять отрыву расти. Всё-таки Инцитат отрабатывает каждый солид, потраченный на его покупку – степные лошадки не способны конкурировать с многократным участником смертельно опасных гонок в Большом Цирке.

Расстояние между Эйрихом и преследующими его гуннами около восьмидесяти шагов, поэтому все выпущенные стрелы летели куда угодно, но не в цели.

У Эйриха с собой шестьдесят стрел в трёх колчанах, поэтому перестрелку он мог вести долго, но этого нельзя было сказать о противниках, азартно жаждущих поразить коня.

Побеждают, обычно, решительные, поэтому Эйрих, удалившись от гуннов на расстояние чуть больше сотни шагов, замедлил Инцитата и сделал серию из трёх прицельных выстрелов.

Попала только одна стрела, что можно считать неплохим результатом. И попала она в шею коня самого ближнего всадника. Конь споткнулся, сделал кульбит и надёжно прикончил своего наездника массой.

– Халгор!!! – заорали яростно гунны.

Эйрих подстегнул Инцитата и вновь устремился в отрыв. Разорвать дистанцию, замедлить коня, сделать серию выстрелов – только так можно безопасно уничтожить всех противников.

Он в выгодном положении, потому что отступает, а они преследуют, поэтому всё может сработать правильно.

Один из всадников резко съехал с покрытой снегом дороги и исчез в колючем кустарнике, ещё лишённом листвы. Эйрих видел его силуэт и быстро понял, что поганец собирается объехать его и ударить с фланга.

Другие гунны до столь очевидной тактики не додумались, поэтому ехали за Эйрихом по дороге, взбивая копытами своих коней кашу из грязи и снега.

Снова сотня шагов, снова замедление и серия выстрелов. На этот раз, всё получилось очень успешно: один гунн получил стрелу в область брюха, а второй лишился коня, но выжил, потому что умело отпрыгнул в сторону, не позволив опрокинувшемуся коню обрушить на него свою массу.

Тут своё слово сказал самый хитрый гунн, выехавший из кустарника довольно близко к Эйриху.

Но Эйрих не спал и не забывал о скрытой угрозе, поэтому сделал почти удачный выстрел, просвистевший рядом с правым ухом гунна.

Мельком взглянув вперёд, на путь следования, Эйрих увидел голову их колонны, где сильно недоумевающие готы строились в оборонительную формацию.

Отступать ещё можно, но недолго, потому что есть риск напороться на сплошной готский строй, что нежелательно.

Эйрих решил рискнуть и укрепить свою воинскую репутацию. Он развернул коня, убрал лук в саадак и извлёк из креплений короткое копьё и щит.

Гунн был напуган полчищем воинов, загородившим дорогу, поэтому дал слабину и начал разворачиваться, чтобы умчаться в деревню и предупредить остальных. Это не устраивало Эйриха.

Он подстегнул Инцитата и бросился в преследование, плавно маневрируя, чтобы усложнить прицеливание продолжающему стрелять гунну. Манера стрельбы у него была монгольская – точно так же Эйрих стрелял по гуннам минуты назад.

Остальные гунны тоже уезжали, видимо, чтобы предупредить своих, но и ими Эйрих займётся.

Когда стрельба не принесла никакого результата и стало ясно, что неизвестный враг уверенно его догоняет, гунн бросил лук в саадак и извлёк из перевязи топор. Гиблое дело, но другого оружия у него не было. А ещё, вполне возможно, он сильно сомневался, что противник сможет успешно орудовать копьём, ведь всем известно, что по-настоящему мощные и уверенные удары из седла копьём не нанести...