Читаем Чингисхан. Властелин мира полностью

Темучин теперь сидел на белом коне хана якка-монголов, но его окружали лишь немногие из оставшихся представителей рода, и он столкнулся с неизбежностью того, что все заклятые враги монголов воспользуются смертью Есугея, чтобы выместить зло на его сыне.

<p>Глава 2</p><p>Борьба за существование</p>

Во времена его великого деда Кабул-хана и его отца Есугея якка-монголы были полными хозяевами в Северной Гоби. Будучи монголами, они конечно же захватывали лучшие пастбища, протянувшиеся от озера Байкал на восток до отрогов гор, известных под названием Хинган, на границе с современной Маньчжурией.

Расположенные к северу от заполонивших все песков Гоби, между двумя плодородными долинами рек Керулен и Онон, эти пастбища были лакомым куском. Холмы, покрытые березами и пихтами, полноводные реки благодаря позднему таянию снегов, – было где разгуляться. Все это было слишком хорошо известно племенам, совсем недавно подчинявшимся монголам, а теперь готовым захватить то, что переходило во владение тринадцатилетнего Темучина.

Эти владения были бесценными для кочевников – тучные луга, климат с не слишком суровыми зимами и стада, дающие все необходимое для существования: шерсть для войлока и веревок для скрепления юрт, кости для наконечников стрел, кожу для седел, а также мешков для кумыса и сбруи для лошадей.

Вероятно, Темучин мог бы сбежать. Он ничего не мог сделать для того, чтобы отвести настигающий удар. Его вассалы, как мы могли бы их назвать, были нерешительны и не слишком горели желанием отдавать юному хану положенную десятину от своего домашнего скота. Кроме того, они были разобщены, сновали по холмам, охраняя свои собственные стада от волков и неизбежных мелких вражеских набегов ранней весной.

Он не убежал. Хроники повествуют, что он некоторое время горевал в одиночестве в юрте. Затем он приступил к руководству. Оставались еще младшие братья и сестры, которых нужно было кормить, и не покинувший его сводный брат.

Борьба становилась неизбежной потому, что один из воинов по имени Таргутай, также происходивший из рода Борджигин, сероглазых людей, объявил, что теперь он властитель Северной Гоби. Таргутай был вождем тайчиутов – заклятых врагов монголов.

И Таргутаю, убедившему большинство соплеменников Темучина встать под его знамя, предстояло теперь устроить облаву на молодого хана монголов, подобно тому как матерый волк преследует и душит щенка, потенциального будущего вожака стаи.

Облава была начата без предупреждения. Тучи всадников помчались в орду, в стойбище монголов. Некоторые из них повернули в сторону, чтобы перехватить находившиеся поодаль стада. Сам Таргутай направился к юрте, где развевалось родовое знамя.

А Темучин и его братья бежали еще до нападения вражеских воинов. Искусный лучник Касар, натянув поводья, придержал коня, чтобы пустить несколько стрел во врага. Оэлун рискнула остаться в юрте: Таргутай искал не ее, а Темучина.

И началась охота. Тайчиуты след в след настигали юношей. Преследователи не особенно спешили. След был свежим, а кочевники привыкли идти по конскому следу при необходимости не один день. И если Темучин не пересядет на свежую лошадь, то его настигнут.

Юноши инстинктивно поскакали под укрытие покрытой лесом теснины. Временами они спешивались и рубили деревья в узком проходе, чтобы задержать преследователей. Когда сгустились сумерки, они разделились: младшие братья и девочки спрятались в пещере, Касар свернул на другую дорогу, а сам Темучин поскакал к горе, надеясь спрятаться там.

Там он отсиживался несколько дней, пока голод не заставил его рискнуть и попытаться прорваться на лошади через кордон тайчиутов. Его заметили, схватили и привели к Таргутаю, который велел надеть на него канг (колодку) – деревянное ярмо, надеваемое на плечи и стягивающее также кисти рук пленника. Обездвиженный таким образом Темучин был брошен, а воины поскакали обратно на свои пастбища, уводя захваченные стада. И вот он остался беспомощным, хотя и только с одним стерегущим его воином. Остальные ушли праздновать победу куда-то еще. Ночная тьма опустилась на лагерь, и юный монгол решился попытаться совершить побег.

В сумраке шатра он ударил стражника по голове краем колодки, и тот упал без чувств. Выбегая из шатра, Темучин увидел взошедшую луну и полуосвещенный лес, где был раскинут лагерь. Углубившись в гущу леса, он выбрался к реке, через которую они перебирались за день до этого. И, услышав за собой шум преследования, вошел в воду, погрузившись в нее среди нависших к воде прибрежных кустов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии