Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть

Тимур начал свою политическую карьеру в конце 50-х — начале 60-х гг. XIV в. с установления власти над племенем барлас, владевшим долиной Кашкадарьи, для чего ему пришлось даже прибегнуть к помощи правителей из восточной части Чагатайского улуса. Когда в начале 60-х гг. XIV в. Хусайн был провозглашен верховным эмиром Мавераннахра, Тимур стал его главным помощником, правой рукой.

Высокий ростом, обаятельный и атлетически сложенный, Тимур, по словам лично знавшего его Ибн Арабшаха, отличался мощной физической силой и отчаянной смелостью, смерти не боялся и шел в бой напролом. В 764/ 1362–1362 г. он, кинувшись в рискованную авантюру, стал калекой в свои 26 лет. В результате полученных в Сеистане ранений его правая рука с изуродованными двумя пальцами утратила способность сгибаться в локте, но не утратила подвижности в плечевом суставе, а правая нога не могла быть выпрямленной и по длине была заметно короче левой ноги.

Со времени ранения Тимур получил прозвище Тимурленг, т. е. Тимур-Хромец («хромец» по-персидски — ленг, а по-тюркски — аксак), в европейском произношении — Тамерлан.

Другая важная веха в биографии Тимура — 1370 г. Весной этого года произошло восстание против верховного эмира Мавераннахра Хусайна, причем во главе недовольных эмиром Хусайном стал сам Тимур. Восставшие осадили Балх, где укрепился эмир, и овладели городом, который служил резиденцией Хусайна. Верховный эмир Мавераннахра был схвачен и казнен. Там же, в Балхе, 9 апреля 1370 г. группой военачальников Тимур был провозглашен верховным правителем Мавераннахра. Спустя некоторое время был созван курултай, на котором уже все эмиры, вельможи и должностные лица страны принесли присягу новому правителю. Дальнейшая история западной части Чагатайского государства сложилась так, что в Мавераннахре возникла династия Тимуридов, правившая, страной до начала XVI столетия.

В Туркестане и Дешт-и Кипчаке право Чингизидов на власть оставалось непререкаемым долгое время, оказывая огромное влияние на идею суверенности политических образований. Тимур был сторонником монгольских традиций и ревнителем прав монгольских ханов-чингизидов. Став полновластным правителем государства, он тем не менее принял только титул эмир, ханского титула никогда не носил, как и его предшественники, возводил на престол подставных ханов из Чингизидов и называл себя представителем «обладателя престола» (сахиб ат-тахт). Придаваемый ему в некоторых документах (например, грамота из Сыгнака) ханский титул — «эмир Тимур-хан», как установил В. В. Бартольд, является поздней подделкой. На своих монетах и в своих письмах к иностранным монархам он везде называл себя «эмир Тимур Гурган». Эмир (собственно — амир) — арабское слово и соответствует здесь тюркскому бек (бег, бий) и монгольскому нойон. Гурган — монгольское слово и означает «зять»; со времени Чингиз-хана это нарицательное имя превратилось в почетное прозвание, титул лиц, женатых на царевнах из дома Чингиз-хана. Царевичи дома Тимура носили титул мирза (сокр. от амирзаде — «сын эмира»).

Тимур в качестве руководящей идеи своего правления использовал персидский девиз — расти ва русти («справедливость и сила»). Девиз помещался на печати и на перстне Тимура.

Одержав победу над верховным эмиром Хусайном, Тимур первым делом сделал то же самое, за что он обвинял своего предшественника: он создал для себя укрепленную столицу в Самарканде с крепостными стенами и цитаделью, где построил дворец-замок Кок-Сарай, который как при самом Тимуре, так и при его преемниках преимущественно служил казнохранилищем и государственной тюрьмой.

Создание укрепленной столицы в нарушение Ясы Чингиз-хана вызвало заговор эмиров кочевых племен против Тимура и некоторые смуты в стране, но они были подавлены, виновники наказаны. Еще некоторое время Тимуру пришлось вести борьбу за власть с эмирами арлатов, джалаиров и каучинов, пользовавшимися особенным влиянием среди чагатаев, причем самыми упорными врагами Тимура были джалаиры. Опираясь главным образом на барласов, а также на эмиров племени найман и дуглат, Тимур в конце концов одержал верх и окончательно укрепил свою власть в западных частях Чагатайского улуса.

Хотя теперь Тимур располагал достаточной силой, чтобы подавить племенной мятеж, продолжала существовать реальная угроза его положению, и исходила она не от отдельных личностей, а от политической системы как таковой. Таким образом, Тимур был просто вынужден разрушить прежнюю политическую систему — вытеснить местную автономию государственной централизацией, превратив активную племенную конфедерацию в слепо преданную ему армию.