«Чингизово право». Правовое наследие Монгольской империи в тюрко-татарских ханствах и государствах Центральной Азии (Средние века и Новое время)

С утратой имперского характера государственности оказалась невостребованной и Великая Яса Чингис-хана: это законодательство попросту перестало быть актуальным в государствах, которые уже не объединяли представителей различных народов, культур, конфессий и пр.[13] Характерно, что Великая Яса применялась ещё в XVI в. в государствах, претендовавших на статус «чингизидской» империи – в частности, в Бухарском ханстве, стремившемся объединить под своей властью ряд прежних чингизидских улусов (Мавераннахр, Хорезм, Казахстан и пр.).

Дольше всего действовал принцип сохранения верховной власти за потомками Чингис-хана[14], который продолжал применяться вплоть до XIX в., когда уже и речи не шло о государственных образованиях имперского типа. Можно отметить, что уже с рубежа XV–XVI вв. Чингизиды, ранее являвшиеся «наднациональной» правящей элитой, стали постепенно ассоциировать себя с теми народами, которые они возглавляли в качестве монархов. В результате появились Чингизиды крымские, казанские, астраханские, сибирские, казахские, узбекские и пр. Принцип сохранения трона за потомками Чингис-хана сам по себе уже не может характеризоваться как проявление чингизизма и поэтому весьма обоснованно определяется В. В. Трепавловым как «инерция»[15].

Таким образом, следует рассматривать «чингизизм» как политико-правовую концепцию (идеологию) тюрко-монгольского мира, с применением которой связан целый период в политогенезе народов Евразии в XIII–XV вв. – период существования чингизидских государств имперского типа.

Исходя из вышесказанного, основной целью настоящего исследования является формирование представления о чингизидском праве как особой правовой системе, действовавшей в тюркских и монгольских государствах Евразии, его соотношении с другими правовыми системами тюрко-монгольских государств, влиянии на государственное и правовое развитие различных государств Евразии, прослеживание его эволюции, взаимодействия с другими правовыми системами, адаптации к изменяющимся обстоятельствам в разных странах.

Глава I Источники «Чингизова права»

Правовая система Монгольской империи была сложна и разнообразна и включала в себя источники различного происхождения, юридической силы и сферы регулирования. Безусловно, относить их все к «чингизову праву», т. е. имперскому законодательству, было бы совершенно некорректно – ведь имелись среди них и правовые обычаи, возникшие ещё у древних тюрков, и религиозное право и т. д. Соответственно, необходимо выявить именно те источники, которые формировали систему «чингизова права», причём не только правовые принципы и нормы, но и идеологию «чингизизма». Именно этим вопросам и посвящена настоящая глава.

§ 1. Чингис-хан как создатель права

Многие выдающиеся правители имели репутацию законодателей, что отразилось и в названиях юридических памятников: Законы Хаммурапи, Дигесты Юстиниана, Кодекс Наполеона. Казалось бы, в этом ряду стоит и Чингис-хан, которому приписывается создание Великой Ясы, традиционно считающейся сводом законов Монгольской империи. Однако на самом деле роль Чингис-хана как законодателя более уникальна, что мы и попытаемся показать ниже.

Дело в том, что Чингис-хан в тюрко-монгольском мире считался не просто автором Ясы, а создателем всего тюрко-монгольского права! Так, всего два десятилетия спустя после смерти Чингис-хана францисканец Бенедикт Поляк, посетивший Монгольскую империю в 1245–1247 гг. в составе посольства Папы Римского под руководством Иоанна де Плано Карпини, со слов своих монгольских информаторов писал, что «Чингис-кан был создателем их [религиозного права]», и что «у них есть некие традиции, [созданные] Чингис-каном, которые они соблюдают»[16]. Таким образом, основателю Монгольской империи приписывалось также и введение запретов-табу (запрет дотрагиваться ножом до костра, садиться на плеть, проливать молоко и др.), являвшихся на самом деле старинными обычаями тюрко-монгольских народов Евразии[17].