Чиновникъ Особых поручений (СИ)

Дверь в гостиную бесшумно распахнулась, пропуская очередную скромницу в аозае цвета осенней листвы. Плавные, словно бы танцующие движения, смущенно-жаркие взгляды и чуть раскрытые в чувственном призыве полные губы — невинная порочность семнадцатилетней Тиен окутала гостя настолько, что он едва не утонул в темных омутах ее карих глаз… С определенным трудом переключив внимание на совершенно невзрачную картонную укладку в ее руках — и пока Нобель приходил в себя после очередного эксклюзивного представления, Александр без особой спешки ее принял, положил перед собой и раскрыл.

— Итак, упомянутый мной инженер был принят, хорошо проявил себя как специалист по двигателям русского типа, и довольно быстро занял должность начальника конструкторского бюро. Неплохой карьерный рост, не правда ли?

Увидев требовательный взгляд хозяина, обрусевший швед неохотно кивнул.

— Однако примерно с год назад выяснилось, что его политические убеждения превалируют над его же обязательствами по отношению ко мне, как своему работодателю…

Заметив, что его не поняли, князь слегка демонстративно поморщился и заговорил попроще:

— Господин Карлсунд регулярно посещал храм святой Екатерины в Санкт-Петербурге — где и передавал сведения технического и организационного характера настоятелю Херманну Каянусу.

— Насколько я знаю, Антону доверен пост ревизора церковной кассы, поэтому ваши слова!..

— Подтверждены его же письменными признательными показаниями. Впрочем, если вы так желаете… Я могу еще раз проверить невиновность члена шведской масонской ложи имени святого Андрея, инженера Антона Карлсунда.

Немного помолчав, но так и не дождавшись каких-либо вопросов от впавшего в глубокую задумчивость собеседника, аристократ выразился как можно проще — так, чтобы не осталось вообще каких-либо недоговоренностей:

— Фактически, рекомендованный вами инженер изначально устраивался ко мне на работу для осуществления промышленной разведки. Вы сами ничего не хотите мне сказать?

Сделав выразительную паузу и мягко улыбнувшись, Александр самым дружелюбным тоном предложил гостю считать все произошедшее небольшим недоразумением, неспособным сказаться на их совместных делах. А проблем с выполнением контрактов «Механического завода Людвига Нобеля» вполне можно избежать — при дружеской помощи агреневский компаний. Раз не можешь сделать все в срок, почему бы не передать часть заказа (и прибыли) субподрядчикам? Едва заметно дернув щекой, Эммануил согласился с такой постановкой дела, скрепив тем самым их молчаливое соглашение.

— Александр Яковлевич. Могу ли я узнать о самочувствии и дальнейшей судьбе нашего общего знакомого?

— Гм?.. Ну, в данный момент он приходит в себя после чистосердечного признания.

Предупреждая вполне закономерный вопрос, титулованный промышленник успокаивающе пояснил:

— Нет-нет, уверяю, никаких мер физического воздействия — обычная прикладная психология.

«Вроде экскурсии в фабричную кочегарку, обзора сгорающего угля и укладывания на носилки, которые одним краешком лежали в распахнутой топке».

— Что касается дальнейшей судьбы, то… Сомневаюсь, что Карлсунд в состоянии заплатить неустойку за нарушение контракта. Значит, ближайшие десять лет он будет руководить одной из лесопилок на Дальнем Востоке.

Глубоко вздохнув и в очередной раз успокоившись, нефтяной магнат мимоходом подумал, что в данном случае исполнение агреневского «золотого» контракта будет означать фактическую смерть Антона как конструктора и инженера. Можно конечно и не исполнять — все же не в средневековье живем!.. Вот только совсем не факт, что после побега Карлсунда в ту же Швецию у питерского завода Нобилей не начнутся очередные проблемы. Или на бакинских нефтепромыслах. Или в совместных проектах… Эммануэлю было чем ответно неприятно удивить князя, да и влиятельных друзей у него хватало, включая знакомство с самими Ротшильдами, вот только — худой мир и сотрудничество в данном случае были гораздо лучше доброй ссоры.

— Александр Яковлевич, учитывая наши с вами особые отношения — могу ли я заплатить эту самую неустойку? У вас ведь все равно остались двигателестроители Густав Тринклер и профессор Аршаулов, так что никаких потерь вы не понесете?

Медленно закрыв укладку, аристократ-промышленник принял заинтересованный вид:

— Вы так им дорожите? Хотя… Понимаю.

Глядя на едва заметную улыбку собеседника, Эммануилу очень сильно захотелось узнать, о чем именно понаписал в своих признаниях этот паршивец Карлсунд. Точнее сказать, насколько полным они были. Не упоминал ли он тот факт, что Нобель и сам состоит в числе старших посвященных?[10]И не выдал ли собрат по ложе вообще всех известных ему масонов?

— Благодарю. Могу ли я так же попросить вас не оглашать причины увольнения?

— Разумеется.