Чиновникъ Особых поручений (СИ)

Ну и достойным… Ох, то есть печальным завершением марта стали черные вести, донесенные иностранными газетами прямиком из курортной Ривьеры: французская полиция наконец-то смогла связать факты безвестной пропажи русского графа Воронцова-Дашкова, и ужасную автокатастрофу на курортной Ривьере в одно целое. После чего успешно опознать (по оплавленному фамильному кольцу и крестику) в одной из сильно обгоревших жертв бывшего министра Императорского Двора и Уделов — чья гибель стала сильным ударом для всего великосветского общества Российской империи. Не человек, но целая эпоха сгинула на горном серпантине в Южной Франции! Личный друг императора Александра Третьего Миротворца, один из организаторов «Священной дружины», член Госсовета, генерал от каваллерии… Один из крупнейших землевладельцев империи, а так же просто очень богатый и влиятельный вельможа. Все русские газеты немедля перепечатали скорбную весть, и даже сам государь-император Всероссийский нашел время выразить искренние соболезнования близким и родным теперь уже точно покойного Иллариона Ивановича. В столичных аристократических салонах и губернских дворянских собраниях погибшего графа так же вспоминали исключительно в светлых тонах… Попутно обсуждая ненадежность самоходных экипажей марки «Панар-Левассор», и предпочтительность крымских курортов французским. На которых что ни год, то эпидемии холеры или брюшного тифа; а теперь еще и дорожные катастрофы добавились!

Меж тем, жизнь продолжалась, а вместе с ней на смену дурным вестям приходили хорошие. К примеру, в Санкт-Петербург из служебно-деловой поездки наконец-то вернулся Его сиятельство князь Агренев — став наконец-то доступным для довольно большого числа людей, страстно желавших пообщаться с Александром Яковлевичем на самые разные темы…

* * *

Начало апреля уже регулярно радовало питерцев солнечными деньками и теплой погодой. Поэтому когда один из владельцев столичного «Колизеума» захотел ближе к вечеру выгулять свою наградную шашку, он пошел не на арену с пучками виноградной лозы и ивового прута, и не к ряженым под старину «гладиаторам» — а поступил в полном соответствии с давним советом близкого друга. Который, отлично освоив науку отцов и дедов, рекомендовал не забывать про упражнения на живой природе — ну и вообще, не слишком зацикливаться на стойках, позах и переходах классического фехтования.

Сс-шись!

Медленно плывущий в воздухе, клинок неожидано размазался от скорости и неуловимым касанием срезал часть ветки, мешавшего человеку гулять по зарослям молодого леска и неухоженного кустарника. Еще немного покружившись, шашка ненадолго замерла, хищно прицениваясь к молодым побегам, и… Улеглась отдыхать на крепкое хозяйское предплечье, рассыпая по сторонам блики закатного солнца, чьи лучики то и дело отражались от ее полированной стали. В светловолосой голове «лесоруба» было не то, чтобы пусто, но мысли текли размеренно, не мешая телу время от времени приседать, делать резкие рывки и совершать обманчиво-плавные переходы — а так же просто гулять, с наслаждением вдыхая чуточку влажный запах весеннего леса…

Сс-шись! Сш-ш-ши!..

А ведь когда-то он ездил на природу, чтобы отдохнуть от рабочих будней и вечного шума большого города — живое пламя костра, обязательные шашлыки с приятелями, приятный ленивый расслабон и теплая подружка под боком… Как же меняет человека смерть! Теперь лучшим отдыхом Александр считал смену деятельности. Причем, если после долгой работы с документами, когда мозги временами начинали откровенно скрипеть и тупить, он предпочитал выгуливать свое Золотое наградное оружие — то после общения со всякими хитроседалищными господами, непременно направлялся в тир. Сотня-другая тяжелых пуль по средним и дальним мишеням, на месте которых очень хорошо представлялась морда недавнего собеседника, и душевное равновесие неизменно возвращалось. Хотя иногда, в совсем уж запущенных случаях, приходилось усугублять привычную релаксацию и «подвижными играми» в стрелковом лабиринте: бурлящий в крови азарт пополам с адреналином прекрасно выжигал любое дурное послевкусие и слишком кровожадные мысли… Мда.

С-шис-сс!..

Старый высохший листок, каким-то чудом продержавшийся на ветке всю позднюю осень и ветренную зиму, развалился на две неравные части и печально спланировал на прошлогоднюю траву, сквозь которую редкими клочками пробивалась к солнцу новая зеленая поросль.

Ш-ших!