Чиновник в разведке

В общем, как-то так получилось, что эксперты и следователи разных организаций не обратили внимания на то, что двери в доме были подпёрты кольями снаружи и что возгорание произошло ночью с четырёх углов… Значит, всё же, поджог, но вот… многие явные улики остались незамеченными.

Злые языки тогда полушёпотом утверждали, что если бы Саморовы согласились продать свой дом и участок частной дорожно-строительной компании «Счастливый асфальт», то никакой трагедии бы не произошло. Как раз это удобное место понадобилось для строительства коттеджа для исполнительного директора и совладельца этого предприятия Яна Георгиевича Лунгиса.

– А я хорошо знала семью Саморовых, этих замечательных людей, – продолжала свой рассказ Ефимия. – Дети были славные, мальчик и девочка. Совсем молодые муж и жена – честные работяги. Потом Ян Георгиевич Лунгис построил на этом месте, перекупив ещё три дома, свой трёхэтажный особняк.

Стечение обстоятельств? Случайность? Но слишком уж часто они происходят, когда речь идёт о власть имущих и двуногих денежных мешках, причём, чаще всего, в их пользу.

– Что ты там делала, – широко раскрыл глаза криминальный авторитет и подпольный миллиардер,– в этом городке, Ефимия?

– Здравствуйте, пожалуйста! Как это что? Я там работала, у Лунгиса, начальником производственного отдела. Я ведь по образованию и специальности… автодорожник. Кстати, Ян Георгиевич отдыхает сейчас на острове и проживает не в гостинице, а в одной из комфортабельных комнат твоего особняка.

– Знаю и помню. Всё! Помолчи, Ефимия, хотя бы, три или четыре минуты! Дай мне всё это осмыслить! В моей башне, проще говоря, в голове такая чепуха никак не укладывается. Мои мозги отказываются… варить.

– А есть они у тебя?

– Мне не до шуток, Ефимия. Конечно, есть.

Он, на самом деле, задумался. Кое-что вспомнил. Ахнагов лично не знал Саморовых. Но в частых телефонных разговорах Лунгис постоянно упоминал эту фамилию, при этом самым настоящим образом, матерился.

Получилось так, что семейка Саморовых очень упёртой оказалась, никак не хотела продавать свой дом даже за хорошие деньги. «Что с ними делать, Ринат? – спросил его Ян. – Мне ведь понравилось это местечко». «А ты, что, совсем пацан, – просто ответил Ахнагов, – не знаешь, что в таких ситуациях делается?». Министр строительства Курбутунской области Ахнагов имел в виду то, что не убивать их надо, а просто, как следует, припугнуть. Но тот, наглый дятел Лунгис, поступил, как обычно, как чаще всего, поступал.

Да, Лунгис постоянно, в числе многих олигархов области и других территорий, отстёгивал Ахнагову солидные суммы. Но ведь, благодаря стараниям Рината Рустамовича этот хмырь со своими строительными компаниями и другими предприятиями, помимо «Счастливого асфальта», постоянно выигрывал все выгодные тендеры.

– Я хочу кое-что сообщить о семье Саморовых, – опять продолжила говорить Воронова. – Прекрасные и добрые люди. Лидия Степановна – работала на молочном заводе, на конвейере… Готовая продукция – молоко, сливки, кефир, ряженка и так далее. А покойный Пимен Авдеевич трудился в дорожно-строительной компании, кажется…

– Не продолжай дальше! Я уже догадываюсь. Этот Саморов был бульдозеристом, то есть машинистом бульдозера.

– Да. Когда Пимен Авдеевич сгорел вместе со своей семьёй, его старый бульдозер «Судзуки» сдали на металлолом. Развалюха. Только Саморов и мог на нём ездить. Никого больше он не слушался.

– И вот этот бульдозерист воскрес и приплыл к нам на своей странной лодке и начал качать права, предупреждать об опасности… Он приказывает нам покинуть мой замечательный остров Ринатик и ещё угрожает. Ну, бред сивой кобылы! Да ведь и тысячи людей проживают в мире, которые имеют не только почти одинаковую внешность, но и фамилию.

– Я обознаться не могла, – прошептала Воронова. – Это он, Пимен Саморов.

Ещё Воронова выразила твёрдое убеждение в том, что, именно, он уничтожает своим… потусторонним бульдозером частные постройки магнатов, их самих и тех, кто верой и правдой служит частному капиталу. Саморов мстит… При этом издевается над будущими жертвами, предупреждает. После этого предположения Ефимии Олеговны, подпольный олигарх Ахнагов назвал Воронову полной дурой.

Этот разговор, возможно бы, продолжился, но тут в кабинет Ахнагова решил войти мнимый начальник отдела безопасности Жучилов-Мунин. Он находился в откровенно мрачном, подавленном состоянии.

– Отправил я в плавание это странное бородатое существо, – сообщил Серафим-Алевтин. – Его лодка уплыла стремительно… Не успел я и глазом моргнуть.

– Что же тут мистического, Серафим? – прищурил глаза Ахнагов. – Может же и на его корыте стоять великолепный скоростной движок, то есть мотор. Убрался этот бомж отсюда – и хрен с ним! Досадно, что он нас с тобой, господин Жучилов, обезоружил, как малых детей. В какой-то степени, позорно. Но он – колдун, факт.

– Да, кое-какими способностями этот Саморов обладает, – согласился с ним Жучилов-Мунин. – Это факт.

– Зато ты, Жучилов, – вспылил Ахнагов, – совершенно никакой не начальник службы безопасности…