Чёрч. Книга 2 (ЛП)

— Твою ж мать, — выдохнула она, когда он прижал ее к стене всем своим весом. — Так вот как ты это делаешь. Ты не оставляешь им выбора. У тебя там свой маленький…неважно, гарем. А тем, кто тебе откажет, или посмеет жаловаться или поставить под угрозу твою работу, ты портишь личное дело. Ты и Розенштейн. Да и кто станет слушать кучку свихнувшихся дамочек?

— Я никого из них ни к чему не принуждаю. Они получают удовольствие. Это взаимовыгодная сделка. Как и в случае с тобой. Ты здесь по собственной воле. И получишь удовольствие. Просто смирись с этим.

«Чего я тут добиваюсь? Хочу на своем опыте испытать то, о чём я и так уже знала? Найти предлог сделать то, что уже давно хочу сделать? Это просто смешно. Пора положить этому конец, Эмма».

— Каспер, отстань от меня.

Его руки опустились ей на грудь.

— Ты такая красивая.

Эмма стиснула зубы и изо всех сил оттолкнула его от себя.

Но она никогда не была особенно сильной.

— Да, да, ты мне это уже говорил, — проворчала Эмма. — Это уже не смешно. Отстань от меня!

— Ой, да ладно, все в порядке, — проворковал Каспер. Реально проворковал. Ее чуть не вырвало. — Я сделаю так, что тебе станет лучше. У меня дар исцеляющего прикосновения.

— Не надо мне больше твоих исцеляющих прикосновений. Отвали! Отпусти меня!

Теперь она уже в серьез с ним боролась, пытаясь от него освободиться. Но он навалился на нее всем своим весом, прижав к стене. Его руки шарили по ее телу, губы скользили вверх-вниз по шее.

— Поверь мне, тебе понравится, — заверил он ее.

Эмма начала кричать. Но не от страха или волнения. Сейчас ее переполнял первобытный гнев, ненависть и чистая злость. Она вопила, брыкалась и металась и, сумев высвободить руку, заколотила по его плечам.

— Я тебя прикончу, мать твою, — обещала она. — Я тебя выпотрошу и полюбуюсь твоими внутренностями! Я причиню тебе столько боли, что ты пожалеешь о каждой гребаной девчонке, которую когда-либо трахал…

И тут она взвизгнула. Голова Каспера будто бы просто… взорвалась. Когда его кровь забрызгала ей лицо, Эмма машинально зажмурилась. Она почувствовала на губах влагу, поэтому сжала и рот.

Теперь двигалось только его тело. Он дрожал и дергался, цепляясь за нее пальцами. Нервные окончания бились до последнего, понимая, что их хозяина покидает жизнь. Он издал сдавленный звук, потом нечто похожее на слово, затем выдохнул и рухнул на нее.

Эмма, наконец, открыла глаза. Каспер еще не умер, но уже не представлял угрозы. Только не с ломом в голове.

«Боже, какие у тебя огромные глаза!»

Какое-то время она пыталась высвободиться, не зная, что делать с его еще не совсем мертвым телом, затем заглянула ему через плечо. У Эммы тут же отвисла челюсть, и она его отпустила. Дергающееся тело упало на пол, пальцы наугад цеплялись за половицы, пытаясь избежать того, что уже произошло.

— Ты, — выдохнула она. Это слово вырвалось из нее белым облаком. В доме было холодно. Входная дверь открыта. Войдя, он не закрыл за собой дверь.

— А ты ждала кого-то другого?

Этот голос. Этот голос. Словно ангел. Словно Дьявол. Словно все то, что она всегда хотела, но никогда не могла получить.

— Чёрч.

Он вышел из тени коридора.

Казалось, Эмма не видела его целую вечность. В жизни он был еще более внушительным, чем в ее воспоминаниях. Из-за его высокого роста Эмма чувствовала себя маленькой, а из-за широких плеч — миниатюрной. Эти голубые-преголубые глаза вырывали ей душу прямо из тела.

«Глупая девчонка, нельзя забрать то, что и так уже давно принадлежит ему».

— Ты пришел, — вымолвила, наконец, она.

Чёрч еще какое-то мгновение смотрел на нее, потом перевел взгляд на лежащее на полу тело.

— Конечно, пришел. И судя по всему, слишком поздно, — пробормотал он, подтолкнув ботинком ногу Каспера.

Увидев труп — а теперь это действительно был труп — Эмма вернулась к реальности.

Какого хрена. Какого, мать его, хрена. Это была ее битва. Ее война. Не Чёрча. Конечно, она запуталась, съехала с катушек и ничего не планировала, но это она должна была сделать сама. А он просто ворвался и лишил ее этого. Столько времени от него ни слуху, ни духу, а потом вдруг бац, он появляется и отбирает у нее моменты триумфа.

«Нифига не меняется».

— Какого хрена ты наделал?! — закричала она.

Ее внезапный всплеск эмоций, казалось, немного его удивил.

— И какого же хрена я по-твоему наделал? — спокойно спросил он, снимая перчатки.

— Ты его убил! — продолжила она.

Чёрч кивнул и, присев на корточки, стал внимательно разглядывать кровь, что хлестала из проделанной им дыры в голове.

— Естественно, я его убил. Жаль.

— Ты не хотел?

— Не так, — вздохнул он, надавив на лом.