Чёрч. Книга 2 (ЛП)

— Не называй его так, это глупо звучит.

— Ну, потому что он сам глупый.

— Вовсе нет. Он в сущности врач, и такой бабник, что по любому снова проколется. Просто, когда это произойдет, мне нужно быть рядом.

— Что именно ты имеешь в виду? — спросила Эмма.

Если бы Марго была умной женщиной, то знала бы, что свои коварные планы лучше держать при себе.

Но она ею не была, зато всегда надеялась, что дочь когда-нибудь станет добровольным соучастником ее преступления.

— Ну, знаешь, пара фотографий, на которых он домогается одной из тех бедолаг на «Солнечном ранчо», и он будет моим, — усмехнулась Марго. — В любом случае, мы уже поладили во всех отношениях, поэтому уверена, что ему не придется долго выбирать — жениться на мне, или потерять работу и попасть в тюрьму.

— Это просто… потрясающе, Марго. Отличный… план. Или типа того. Надеюсь, что у вас с Касперианом будет замечательная совместная жизнь.

— Хорошо. И не думай, что у тебя получится запустить в эту схему свои коготки. Теперь уж точно никто не поверит ни единому твоему слову, с твоим-то личным делом. Можешь остаться здесь с Джерри, все равно ты ему нравишься больше, чем я. Сиди здесь, в этой заросшей плесенью помойке, — проворчала она.

Забавно, что всего пару месяцев назад Марго хвасталась этим домом, словно это был дворец. Самое прекрасное место, где они когда-либо жили, а теперь это уже помойка.

«Ей всегда будет мало. Всегда. Касперу повезло, что я его убила, потому что, если бы не я, Марго высосала бы из него жизнь. Она чертов дьявол. Она не заслуживает того, чтобы причинить вред кому-то еще»

.

Эмма уставилась в пустоту, ужаснувшись собственным мыслям. Похоже, стоило ей немного забыться, как ее темная сущность тут же напоминала о себе. И в последний раз, когда у нее возникли подобные мысли, кое-кого распилили на куски и зарыли посреди леса.

— Пожалуй, я пойду спать, — выдохнула она. — У меня… раскалывается голова.

— И не думай, что я не встану утром, чтобы проверить, вовремя ли ты уехала, — предупредила ее Марго. — Я не куплюсь на эту милую и невинную чушь из серии «я просто хочу сэкономить Джерри немного времени и денег!». Пока мы живем в этом доме, мы не должны огорчать Джерри, и по какой-то неясной для меня причине, это включает в себя хорошее отношение к тебе. Но однажды ты облажаешься, забудешь к нему заехать, помнешь машину или не зальешь бензин и как миленькая снова вернешься в дурку. Не забывай, что у меня все еще есть возможность это сделать.

Эмма хотела рассмеяться, но вместо этого повернулась и поспешила по коридору. Конечно, у Марго все еще была возможность посадить Эмму в дурдом, и это немного пугало.

Но пугало не так, как возможность отнять жизнь.

Этим вечером Эмма снова уставилась в потолок. Как всегда. Ей казалось, что она уже миллион лет таращится в потолок Чёрча. Целую жизнь. Она решила, что дырки в потолке не от плакатов. Должно быть, там висело что-то другое. Может, картинки из книг по анатомии? Было бы очень кстати.

«Я могу презрительно злорадствовать о том, как кого-нибудь прикончу, а уже в следующий момент бояться собственной тени. Ненавижу Чёрча. Люблю его больше воздуха. Не хочу снова быть той девушкой. Я навсегда хочу остаться той девушкой».

У нее по щеке скатилась слеза, и Эмма начала считать маленькие дырочки. Один, два, четыре, шесть, восемь, десять, пятнадцать, двадцать, двадцать пять…

«Сумасшедшие не знают, что они сумасшедшие. Я не могу быть сумасшедшей. Долбанутой — конечно. Ненормальной — вне всяких сомнений. Но, Господи, пожалуйста, не дай мне сойти с ума. Сумасшедшие не знают, что они сумасшедшие».

…тридцать, тридцать пять, сорок, сорок пять…

«Я не могу провести свою жизнь в лечебнице. Не могу. Лучше уж мне умереть, чем остаться наполовину живой. Я не могу быть сумасшедшей».

…пятьдесят, пятьдесят пять, шестьдесят, шестьдесят, шестьдесят пять, семьдесят… черт, подождите-ка, те дырки в углу она уже считала.

«Я чертова идиотка».

Эмма сама не поняла, как вскочила с постели. Ранее вечером Чёрч дал ей ключ от подвала, и сперва она подумала, что он забыл попросить его обратно.

Но теперь Эмма поняла, что он целенаправленно отдал ей ключ. Чёрч, так сказать, вернулся. Больше не было причин от нее прятаться.