Чёрная Армада

У курчавого неплохая реакция. Он находится ко мне ближе, вскакивает, и его дубинка уже рассекает воздух. Бьёт он хорошо, умело… вот только мимо. Мне остаётся лишь сблизиться с ним, плавно проводить его руку и движением колена и плеча сбить его с ног. Едва он успевает коснуться земли, как моё колено обрушивается на него, — он теряет сознание.

Второй успевает выхватить пистолет. Свист, характерный для ЭМ-оружия, очередь. Не туда лупишь! Меня там уже нет. Пули крошат кирпич, с грохотом прошивают мусорный контейнер, а я в это время лечу под ноги носатого. Ничего, что рукав пиджака разодран в клочья, а на ладони приличная царапина. Главное, что ударом каблука я умудряюсь выбить у него пистолет. Секунда — и я уже на ногах.

Противник на голову выше меня, судя по движениям — боксёр, хорошо знакомый с интегральной рукопашной. Сокрушительный удар его ноги направлен мне в живот. Чуть-чуть повернуться, напрячься, выдохнуть. Ему кажется, что он достал меня, но удар на самом деле не причиняет мне никакого вреда. Носатый, не медля, сокрушительно бьёт меня в челюсть боковым. Я увёртываюсь, прилипаю к нему, волнообразное движение, многократно увеличивающее усилие, парень спотыкается, летит на землю. Хруст позвонков в ломающейся шее… Эх, дружище, надеюсь, что хотя бы похороны родная фирма устроит тебе по высшему разряду.

Всё заняло несколько секунд. Слишком много. Сейчас в дверном проёме должны показаться преследователи. Подхватываю обронённый носатым пистолет — он ему больше не понадобится. Из семидесяти зарядов большая часть ещё в магазине. Сам я хожу на встречи без оружия. Во избежание ненужных эксцессов. Это только гангстеры без всякого стеснения разгуливают по Киеву с пистолетами.

В проёме двери возникает чей-то силуэт. Что ж, сам напросился. Срезаю бедолагу очередью и бегу к арке, не переставая палить из пистолета. Щелчок магазин пуст. Отбрасываю ненужное теперь оружие. Я уже пересёк двор и выбегаю на проспект. Вой сигнала, визг тормозов, грохот сталкивающихся машин. Чуть не попал под колёса, но проспект преодолел. Теперь в тот закоулок. Подальше отсюда. Люди шарахаются, из-под ног с диким мявканьем выскакивают коты. Наконец я достаточно далеко. Привалившись к стене, пытаюсь отдышаться. Повезло. Главная задача на сегодня выполнена — я остался жив…

Я снял пиджак, бабочку, кинул их в мусорный контейнер. Шляпу я потерял ещё в начале схватки. Закатал рукава рубашки, отряхнул брюки. Ныла расцарапанная до крови рука, но это не страшно. В рубашке в толпе меня опознать труднее. Вперёд…

Вскоре я выбрался к станции метро, опустил жетон, стараясь не торопиться, спустился на перрон. Бесшумно появился поезд, я устроился на мягком сиденье и прикрыл глаза, пытаясь проанализировать последние события. Батя меня продалэто ясно как Божий день. Видимо, они вычислили, что он работает на меня. Решили захватить меня живьём, для этого и организовали засаду в баре, в которую я почти что попался. Спасло меня только шестое чувство, то самое, что позволяет мне предвидеть действия противника. В отель возвращаться нельзя. Батя, правда, не знал, где и под каким именем я проживаю, но бережёного Вог бережёт. Надо действовать по варианту «Отход-2». Значит, сейчас в квартиру на Крещатике, где живёт пожилой, обаятельный и слегка несуразный Абрам Ноевич. У него укрываюсь до завтра, получаю новую карточку идентификации. И завтра же домой.

***

… Стриженный «под ноль» субъект в маячковой куртке со скользящими по ней похабными изображениями шествовал по привокзальной площади. Пол-лица его закрывали зеркальные очки с видеоблоком. На груди сияли какие-то китайские иероглифы, долженствующие обозначать нечто заумное и малопонятное. По видуобычный «левитант», представитель нового модного движения. Очередная, наверное, сотая по счёту трансформация хипповых идей — воспарить в левитирующем полёте над грубой и скучной действительностью, прикоснуться душой к космическому огню, сбросить условности. Как всегда, всё движение вылилось в пошлость, дурной вкус и в психонасилие. Двинула в него в основном не молодёжь, а публика из тех, кому перевалило за сорок. На «левитантов» прохожие оглядывались с укоризной и неодобрением. Большинство считали их полудурками и недоносками, что, кажется, соответствовало действительности. Я, может, тоже бы бросил на этого «левитанта» неодобрительный взгляд, но только не сегодня. Сегодня просто физически не смог бы. Потому как «левитантом» был я сам. Маскарад довольно дешёвый, но вряд ли меня в нём узнают, даже если на вокзале выставлено наблюдение.

Здание вокзала было старинным, выкрашенным люминокраской, и казалось, что оно пылает. Я прошёл через таможенный электронный контроль, был тщательно досмотрен на наркотики и «райские семечки» и вскоре сидел в глубоком кресле в общем классе. Там ехали несколько бродяг-туристов, группа студентов в форме Московского университета, двое кришнаитов, несколько «отдыхающих» самого расхлябанного вида.